— Где она? Мне нужна эта девчонка.
Пехотинцы перешёптываются между собой, но мехи ничего не говорят. Они — глаза и уши. Не знаю, могут ли они говорить. Может, их языки тоже вырывают? Могут ли мёртвые говорить, и если да, то что бы они сказали? Даже знать не хочу.
Мой палец зудит от желания выстрелить. Желания увидеть хотя бы одного из них падающим на землю в предсмертных муках. Но если я это сделаю, то все остальные сразу меня заметят. Я должна ждать, тихо и неподвижно. Оружие — крайняя мера.
Они обыскивают мою «Осу», выгребая наружу оборудование и обсуждая его так, будто это всего лишь груда хлама.
Жгучая злость вспыхивает в моей груди.
Лёгкое дуновение скользит по моей щеке, руки обхватывают меня, одна накрывает рот, а другая опускается к моему оружию. Я начинаю отбиваться, втягиваю глоток воздуха, но не для того, чтобы закричать. Пинаю назад, бью локтем, целясь в живот.
Мой захватчик слегка отклоняется, уворачиваясь от моих ударов без каких-либо на то усилий. Только один человек так двигается, да и вообще может подобраться так незаметно. Он научил меня почти всему, что я знаю о рукопашном бое и стратегии. Ему нет равных в умении скрываться.
Я расслабляюсь в его объятиях, мысленно благодаря предков. Я пойду и поставлю свечки каждому из них, даже если на это уйдёт неделя.
Шай не говорит ни слова, но отпускает меня, как только понимает, что я не стану кричать или убегать. Как могла бы. Он показывает жестом себе за плечо и сигнализирует, что надо уходить. Мы движемся как лесные коты, как призраки среди деревьев.
Другие вейрианские воины появляются из подлеска, по большей части пехота и артиллерия, плюс пара разведчиков, которые ведут впереди. На меня обрушивается внезапное облегчение, оттого что я больше не одна. Мне было нехорошо, голова кружилась, слегка подташнивало, но в то же время я не могла нарадоваться. Шай пришёл за мной. Моё предательское сердце забилось чуть быстрее.
Когда гравианцев с их мехами уже не видно, Шай останавливает меня и осматривает с головы до пят, доверяя своим глазам больше, чем тому, что я могла бы ему сейчас сказать. Потому что я бы ответила, что со мной полный порядок, что нет ничего такого, что бы я не могла вынести, что я могла бы без колебаний вернуться туда прямо сейчас и самой расправиться с ними всеми. Всё это враньё, конечно же, но он-то об этом не знает. И никогда не узнает.
— Цела? — в конечном счёте говорит он. Его голос звучит резче, чем обычно. Глаза изучают моё лицо. Я вижу в них своё отражение. Я дрожу, по лицу стекает кровь. Выгляжу просто отстойно.
— Да, капитан, — отвечаю я и не могу скрыть лукавую улыбку, отчего его выражение становится ещё жёстче. — Ты думал, я сама не справлюсь?
Рассудок помутился от счастья быть спасённой, язва.
Так бы он ответил мне раньше. Раньше он не колебался. Я знаю Шая с пяти лет. Сирота, взятый моей семьёй под опеку. Он рос с нами, пока не поступил в академию. Он бывает дома, только когда в отпуске, а потом вновь возвращается на поле боя, то одно, то другое — куда бы ни послала Империя. Отважный, дисциплинированный, смертельно опасный — идеальный вейрианский солдат. Второго такого во всём мире не найти. В то время как мои братья подшучивали, подкидывая лягушек мне на волосы, и колотили в каждой игровой тренировке, пока я не повзрослела и не показала, как могут резко поменяться роли, заодно, возможно, сломав пару пальцев на правой руке Зендена (что так и не было доказано), — Шай же всегда был на моей стороне. Он не шутил и сейчас. Более чем серьёзен. Это ужасает.
— Нет времени на игры, леди Беленгария. Обстоятельства изменились.
Леди Беленгария? Я моргаю, пытаясь осмыслить эти слова. Шай никогда не использует мой титул в разговорах, а тем более полное имя. Мы договорились об этом много лет назад. Бел и Шай. Вот так просто. Экономит кучу времени.
— Что случилось?
Шай берёт меня под локоть и ведёт вперёд, его отряд всё ещё вокруг нас, некоторые разведывают дорогу. Они все в состоянии повышенной боевой готовности, пока мы осторожно удаляемся от места аварии. Всё это время он говорит таким тихим голосом, что даже мне, идущей прямо рядом с ним, приходится наклоняться ближе, чтобы расслышать. Он как будто не хочет произносить это вслух. Не хочет, чтобы другие слышали. Но по тому, как все напряжены, я понимаю, что они уже знают.
— Небольшая группа гравианцев напала на дворец в Высшем Мысу. Все мертвы.
Я удивлённо смотрю на него. В Мысу? Бред. Это же столица. Там живёт около миллиона человек. Мыс хорошо защищён и совершенно безопасен. Само собой, все гравианцы погибли. Как они вообще решились на это?