Я меняю свой тон. Ренна — самая добрая из них. Не хочу её разозлить. Но это всё не игра, это очень важно.
— Я понимаю, но… О предки, Ренна, вы ведь можете помочь нам, да? Пожалуйста!
— Мы не должны вмешиваться в ваши разногласия, — вступает в разговор Аэрон.
— Но ведь это и вас тоже касается! Вы здесь живёте. Это вашу землю они собираются разорить. Я не прошу ничего для нас сделать. Просто помогите нам увидеть то, чего не видим мы, помогите узнать их планы и передвижения. Вы делаете это ради забавы. Сделайте же это для благого дела.
Кон смеётся. Я слышу его в своей голове, словно он один из Рондета. Его смех такой поразительный, тёплый и глубокий, насыщенный. Такой чувственный.
— Я же говорил вам, что она стратег?
Это голос Кона — слабый, уставший и очень далёкий. Но он звучит прямо в моей голове, как голоса Ренны и Аэрона.
Я не могу позволить им узнать, что у меня на уме. Там слишком много мыслей, которые могут его ранить, которые причинят боль нам обоим и всем остальным.
Я вырываю яму на задворках своего сознания и закапываю там все мысли о Шае и Джондаре, надёжно их запечатывая. У меня есть свои собственные секреты, которыми я не могу поделиться. Ни сейчас, ни когда-либо потом. И говоря о Джондаре… В первую очередь, надо помнить, что это не моя тайна. Я прячу это всё, пока Кон не подобрался слишком близко, и надеюсь, что поступаю правильно.
— А что, как ты думаешь, делает Кон? — спрашивает Ренна. — Собирает информацию. Присоединяйся. Две пары глаз увидят больше.
— Ладно… — начинаю я и не успеваю сказать что-либо ещё, как проваливаюсь куда-то. Моё тело падает на землю рядом с Коном, но не я сама.
Сама я лечу.
Я парю высоко над горами, скрывающими в своих проходах Рондет. Кроны деревьев закрывают всё: купол, палатки лагеря, взлётную площадку. Идеальное месторасположение. С высоты птичьего полёта ничего не видно.
Мои волосы развеваются на ветру вокруг моего лица, как капля чернил, попавшая в воду. Я в невесомости, это настоящая эйфория. Есть только я. Воздух, полёт, и на мгновение всё это слишком ошеломительно, слишком волшебно. Мне нужно взять себя в руки, собраться. Сосредоточиться. Как за рулём «Осы». Я ловлю воздушный поток, разворачиваюсь и ныряю к кронам деревьев, стремительно, как хищная птица, позволяя инстинкту вести меня к цели. Я вижу всё, чувствую окружающее пространство. И всё ещё ничего не выдаёт лагерь, спрятанный ниже. Он укрыт даже лучше, чем я могла надеяться.
— Первым делом, — раздаётся голос Трея, будто издалека, но в то же время словно он прямо рядом со мной. И на самом деле, так и есть. Он звучит иначе, не как члены Рондета. Не так инопланетно. И всё же не совсем человечно. — Я возвёл щиты. Они падут, если через них пройдёт нечто-то большое, однако пока действуют хорошо. Они работают на солнечных батареях, но мы не можем расширить территорию, пока у нас не хватает деталей. Нам нужно найти более безопасное место. Если наша численность возрастёт… Хорошо, что ты здесь, Бел.
Кон сделал это. Ну конечно. На секунду я подумала, что древние антейцы каким-то образом управляют деревьями. Но нет, это просто Кон. Хотя слово «просто» тут неуместно.
Ветер свистит в ушах. Он ведь меня не видит, да? Он сказал «здесь»… То есть в небе. Моё тело же лежит без сознания рядом с ним в тайном святилище Рондета, но к чему об этом говорить. В этом коллективном разуме он и так знает или, по крайней мере, слышит мои мысли.
— Где ты, Кон?
— Здесь. Присоединяйся, — он не показывает мне, но я каким-то образом понимаю.
Небо Антееса проносится мимо, размываясь, пока я лечу к Кону. Лимасилл простирается подо мной. Вернее, то, что от него осталось. Город разрушен, дворец не лучше. Там, где раньше была башня, осталась лишь зияющая чёрная дыра. Это приводит меня в ужас, и я дёргаюсь назад, готова улететь прочь, но рука сжимает мою, останавливая.
Его ладонь, тёплая и нежная. Сильная. Реальная, даже в этом призрачном состоянии.
— Знаю, это тяжело, — говорит Кон. — Но это необходимо.
Он сжимает мои пальцы. Этот жест мне уже хорошо знаком, и я благодарно сжимаю его руку в ответ. Мне тяжело, но каково ему?
Он потерял Матильду. И затем всё, что было связано с ней. А я потеряла только Шая.
Боль пронзает меня насквозь. Вырывается всхлип. Здесь у меня нет тела, в котором его можно было бы сдержать. Некуда его затолкать обратно. Он разрезает воздух вокруг меня, чистая агония охватывает весь коллективный разум, и всех подключённых. Кона задевает больше всех.