Мои соратники по шатанию в подворотнях как раз закончили со своей работой и появились во дворе мануфактуры, отряхиваясь от грязи и пыли. Один: Санни, соседский паренёк, крепкий и здоровый, но в остальном обычный. Второй: Витор, пожалуй, слишком добрый для улицы, в остальном опять же обычный. Они были достаточно надёжны и достаточно сообразительны, чтобы выполнять несложную работу и не создавать проблем. Не могу назвать их друзьями, потому что не чувствую себя ребёнком, слишком сильна между нами разница. Но с ними жить на улицах проще и удобнее, чем без них. Поэтому они принимают моё лидерство, а я помогаю им, по возможности.
— Парни. Мне тут поощрение выписали, — улыбаюсь, важно хлопая по несуществующему нагрудному карману, где взрослые обычно носят кошельки. — Пойдём. Сообразим, чем можно угостить наших, отметим досрочно мое одиннадцатилетие.
Идея была воспринята одобрительно и поддержана без возражений.
Глава 2
Под «нашими» подразумевалась группа детишек, которая собралась вокруг меня за последнее время. Специально никто никого не искал, кто-то был родственником, кто-то по-дружески прибился. В конце концов я понял, что для всей этой братии нужно обзавестись каким-то приютом. Может прозвучать банально, но нам была нужна крыша над головой. Почти никого из нас не кормили дома, в лучшем случае доставались объедки со стола. К тому же «жилье» родителей зачастую представляло из себя закуток два на два в общей комнате на десяток таких семей. Пьянство, драки, постоянный шум, все это сопровождало меня с рождения. Удивлен я не был, сотню лет назад до моей жизни в своем цивилизованном прошлом рабочие обитали точно так же, правда, в какой-то момент обозлились настолько, что устроили революцию.
Здесь ни о какой революции и речи ни шло, а кушать мне с остальными было нужно, а также нужно было где-то жить. Хорошо, что здесь нет суровых холодных зим, иначе я бы и года на улице не протянул.
С поисками ночлега все было сложно, любые пустующие помещения быстро находили новых владельцев в лице различных антисоциальных личностей. А селить детей рядом с таким контингентом... Я не готов. Стало ясно, что нужно искать место, само по себе отгоняющее лишних людей. При этом такое, где нам было бы комфортно, хоть местные дети к комфорту и непритязательны.
Компромиссный вариант был найден после изрядных трудностей и длительных поисков. В нашем районе стояла водонапорная башня. Когда ее только строили, предполагали, что внутри будет место для дежурного работника, комната для инструментов, пара складских помещений, а также сторожка, для охранника, которому предстоит отгонять от важного объекта бомжей и воров. Со временем стало понятно, что держать рабочего, тем более квалифицированного, на дежурстве в каждой такой башне — глупость. Хранить инструмент неразумно опять же. Так осталась только сторожка, в которой обитал ветеран гарнизона. Старик службу нес вполне исправно, добросовестно следил за тем, чтобы в башню не лезли посторонние. Сам жил здесь же. Остальные комнаты были свободные! Свободные! Чего мне стоило убедить его в том, что мы лишь ищем хорошее место для жизни, и ничего важного трогать не будем, ничего не сломаем и готовы везде поддерживать порядок — достойно отдельного героического эпоса. Старик уперся, как натуральный баран.
И все же мы его уломали, пообещав по возможности угощать старика чем-нибудь. Учитывая, что нам самим жрать было нечего, подарки обходились дорого. Но оно того стоило, мы получили свои комнаты. Не старый сарай непонятно где, в каких обычно приходилось ютиться дворовой шпане, а нормальные комнаты. Роскошь!
Было нас аж тринадцать голов. Я, Санни, Витор и еще тройка парней чуть младше нас — основные добытчики. Моя двоюродная сестра Грета с двумя ее сверстницами, тоже какие-то там через три колена родственники, поддерживали порядок, стирали, готовили, если было из чего. Нянчились с мелочью. В общем, классическое «три К»: киндер, кюхе, кирхе. Самое забавное: я их в такие рамки не загонял. Мальчишке работу найти было сложно, но хотя бы возможно, а вот девочке — нереально. А то, что реально — лучше не надо. Остальные — сущие, иногда буквально, дети даже на моем фоне. У одних семья была относительно нормальной, похожая на мою, но работала весь день. У других родители спились, и все зарабатываемые деньги спускали на огненную воду. А кто-то вообще был сиротой.
В нашем детском саду этой ребятни имелся хоть какой-то шанс пережить отрочество, не стать мелкими бандитами, в случае пацанов, и проститутками, в случае девочек. По местным меркам — почти счастливое детство.