Останавливаюсь у окна. Через решётку был виден кусок внешней стены и небо. Бурлящее всё тем же мистическим светом небо. Какую бы кашу ни заварили сегодня жрецы, это дерьмо, похоже, не на один день. Переползающая через забор чёрная шипастая клякса подтвердила мои размышления.
Моя заминка была секундной, я тут же поспешил дальше, в душе просто надеясь, что из этой комнаты есть другой выход. И к счастью, он был, но оказался закрыт. Впрочем, дверь не выглядела надёжной, пара ударов ноги пробила в старом высохшем дереве дыру. Мне не потребовалось и минуты, чтобы расковырять её достаточно, чтобы пролезть на другую сторону.
Раздались выстрелы. Я мысленно болел за тюремщиков, тварь вызывала во мне искреннее отвращение, и ей я желал только сдохнуть.
Дыра вывела меня в небольшую кладовую, заваленную каким-то мешками. Новая дверь была не заперта, и я аккуратно выглянул через щель. Рабочие места, столы, стулья, бумаги на столах. Оружейный шкаф!
Открыв дверь, я вышел в кабинет на два десятка столов. Никого. Бросился к оружейке. Пистолет! И неожиданно увидел арбалет, относительно небольшой, стальной и при этом не тяжёлый, с рычагом заряжания. И с неотъемным магазином на пять болтов. Не АК, конечно, но мне сейчас любое оружие сгодится. Кобуру с пистолетом удалось пристроить на поясе, вместе с подсумками, содержащими патроны и пороховые заряды. Арбалет имел удобные ремни для ношения на плече, колчан с болтами пришлось закреплять на пояснице.
Против твари Нижнего Города всё равно будет почти бесполезно, слишком быстрая, но хоть от тюремщиков отобьюсь. Вздохнул, подавляя желание хорошенько выматериться.
— Грёбаные спасатели! У нас всё спланировано, говорили они! Он приручён, говорили они! — шёпотом костерил я жрецов.
Преодолев вспышку злости и вернув себе самообладание, я двинулся дальше. У меня был выбор, одна дверь была, похоже, внутренней, ведущей обратно в помещения блока. Но на встречу с тварюшкой я не спешил, чтоб она сегодня подавилась, поэтому двинулся к двери, ведущей наружу.
Я оказался на каком-то пустыре. Несколько секунд пытался свериться с картой, которую запоминал, и, кажется, даже определил своё местоположение. Если бы я бежал из карцера, то должен был здесь пройти, чтобы обогнуть казарму тюремщиков, со стороны которой сейчас доносились крики и ругань раздаваемых команд.
За криками последовала стрельба.
А за стрельбой снова крики, но теперь это были крики боли.
Мой план, состоящий из трёх пунктов: а) выжить, б) добраться до Химуро и забрать его, в) добраться до места, указанного Минакуро; начал трещать по швам. Пункт «б» оказался под угрозой отмены. В одиночку, даже если доберусь до парня целым, я не смогу его вытащить отсюда. Оставались ещё храмовники, про которых упоминал Харольд. Те, что должны были атаковать тюрьму снаружи. Но если они тоже баловались приручением тварюшек, то у меня возникали сомнения в том, что они ещё живы.
В очередной раз тихо выругавшись я побежал в сторону спецблока, забирать Химуро.
— Я об этом пожалею, — беззвучно повторял я себе. — Я об этом пожалею!
Повторял, двигаясь между кустарниками, посаженными на каком-то небольшом пятачке земли среди стен тюремных блоков. Для полноценного парка места здесь было явно маловато, поэтому архитекторы обошлись его имитацией.
Убедиться в правдивости моих слов пришлось почти сразу. Пара тюремщиков бежали по каким-то своим делам прямо мне навстречу, сначала, кажется, и не заметив моей тёмной фигуры среди кустов. А я с испуга выстрелил в первого, которого увидел. Болт врезался куда-то в шею.
Пригибаюсь больше на инстинктах, вынесенных ещё из прошлой жизни, и перекатываюсь в сторону. Раздаётся какой-то звук, который я не могу распознать, а затем в стороне щёлкает молния. Краем сознания понимаю, что это было заклинание, но я в это время занят иным. Арбалет никак не желает перезаряжаться. Несколько раз безуспешно дёрнув рычаг, я выхватываю пистолет, пытаясь найти взглядом тюремщика, но тот не торчит на виду. Я его не вижу.
Вытаскиваю из колчана болт и швыряю в сторону. Раздаётся удар стали о стену, а через секунду вспыхивает заклинание. Попался, как ребёнок. Прицеливаюсь и стреляю, удовлетворённо услышав вскрик боли. Вот только я помню, сколько пуль потребовалось, чтобы угомонить Дэвида. Тут же ухожу в сторону, перезаряжая пистолет. Это получается у меня лучше, чем взведение совершенно незнакомого арбалета.
Вовремя. Место, откуда я стрелял, прорезает сразу пара заклинаний. Тонкие лучи света срезают ветки декоративных кустов, сжигая листву на раз. А я мысленно матерюсь, потому что заклинания выстреливают из разных мест. Оба противника живы. Всё, навоевался. Начну перезаряжать арбалет — услышат. Механизм хоть и не шумный, но в относительной тишине ночи будет подобен раскату грома. А выстрел из пистолета тут же раскроет меня.
Шанс у меня всего один, и тот настолько призрачен, что на него не стоит даже надеяться. И именно на него я и делаю ставку, срываясь с места в сторону того, что получил от меня из пистолета. Как ни крути, а пуля, пожалуй, болезненнее.
Зелёное насаждение было совсем маленьким, и я услышал его тяжёлое дыхание через пяток шагов. Ещё через два я был уверен, что точно знаю, где он стоит. Поэтому вскинул пистолет и выстрелил. Но смотрел я не на него. Вместо того чтобы целиться, я искал взглядом второго мага. И нашёл.
С таким понятием, как дружеский огонь, эта парочка не была знакома. Я даже не уверен, что мой выстрел попал в цель. Зато свою жертву нашло заклинание, пущенное вторым тюремщиком. Он выпустил молнию, думая, что в меня, но разряд врезался в его товарища. Тот не вскрикнул, даже не упал сразу. Просто пошатнулся, молча развернулся, удивлённо глядя на своего напарника, совершившего фатальную ошибку. Я торопливо перезаряжал арбалет.
Механизм, наконец, сработал. Я вскинул арбалет. Маг, не веря в то, что сделал, зажёг свет в ладони, открывая мне себя для удара.
Механизм арбалета сработал, издав хлёсткий удар.
Болт прилетел прямо в глазницу.
Два мёртвых тела упали за мягкую сочную траву почти одновременно.
Я дёрнул рычаг арбалета, теперь уже поняв, как это делать правильно. Гордись, Като. Тебе едва исполнилось двенадцать, а ты уже вряд ли можешь посчитать, скольких человек отправил на тот свет.
Глава 26
Специальный корпус никто не охранял. В охватившей всё вокруг вакханалии никому, видимо, не было дела до содержащихся здесь. В этой тюрьме до жизней заключённых вообще, похоже, никому не было дела. И потому единственным препятствием для меня стала закрытая дверь.
После нескольких попыток выбить дверь ударом ноги я, присев у стены, едва не заржал в голос. Что за чудовищная ирония? Прихлопнуть двух магов, каждый из которых должен был меня щелчком пальцев размазать тонким слоем по стене и отправить на перерождение, и оказаться бессильным перед обычной дверью!