— Спасибо сударь.
— Не стоит, я люблю Агни не меньше вашего. С той лишь разницей, что как отец.
Когда он ушёл, я не сразу поднялся из–за стола. Даже когда почуял на затылке прожигающие взгляды товарищей.
В понедельник мне нужно решить что–то с Анной.
А во вторник я должен собраться в Иркутск. Хотя бы формально. Если у подполковника получится, у меня появится официальный отпуск, в который меня никто не хватится. И можно спокойно расправить крылья на Медведе, не заботясь о периодической явке на службу в эскадрон.
До Иркутска на поезде двенадцать дней. А значит, чтобы добыть нужное количество эрения у меня чуть больше недели. И этого катастрофически мало.
Поэтому вижу только один вариант. Как только решу все формальности, мне нужно отправиться на Хоккайдо.
В логово ненавистных тварей.
Глава 4
Начало осуществления Плана
Владивосток. Поместье Третьякова.
17 июля 1905 года по старому календарю. Понедельник.
9:55 по местному времени.
Поместье коменданта, стоящее практически на берегу, вообще не пострадало за две страшные атаки. Даже облицовка довольно крупного здания не посечена, все деревья в парке целы. В прошлый визит не обратил на это внимание, ибо вечером пришли. А теперь светло и ясно, как в Божий день, что странностей вокруг Третьяковых всё больше.
Через ворота меня не пустили.
— Господин Третьяков в администрации, как и положено, — заявляет полицейский. — А его дочь под домашним арестом. Все визиты к ней запрещены. Особенно ваши, господин Сабуров.
Откланялся, едва сдерживая оскал. Похоже, поисковая группа что–то растрепала о сцене на пляже.
Пошагал вдоль забора в сторону особняка в надежде, что девушка увидит меня из окна.
Увидела.
И прямо в ночной сорочке полезла через окно с третьего этажа! Выкинула вязанку из тряпок и ловко спустилась. А потом рванула со всех ног через сад ко мне.
— Сударь! Вы пришли! — Воскликнула, хватаясь за кованые чёрные прутья.
Вся растрёпанная, белки глаз красные, мешки под глазами. Будто всю ночь проплакала.
Под солнечным светом уже не кажется столь ужасной. Несчастный ангел разве что.
И почему я вдруг так ожесточился на неё? Поддался на её игры?
Но всё же.
— Леди Анна, мне нужно задать один очень важный вопрос, — начал строго, настроившись на нужный лад.
— Какой же? — Отшатнулась, и словно опомнилась от наваждения, нахмурившись.
— Причастны ли вы к нападениям оргалидов на Владивосток? — Выпалил.
И сам ощутил, как нелепо звучит мой вопрос. Стоит только взглянуть на это хрупкое создание. Однако позавчера всё виделось иначе.
— Вам так важно? — Усмехнулась хищно, нисколько не удивившись такому заявлению. И снова подогревая меня своей игрой.
— Да или нет. Просто ответьте, — настаиваю.
— Вы только по этой причине явились сюда? — Укорила, раздувая ноздри и отступая от забора. — Выяснить всё и сразу? А так бывает? Какое же заблуждение вижу в ваших глазах, Андрей Константинович. В глазах всех людей, кого встречаю. А знаете, что истина?
— Поведайте, — подыгрываю.
— То, к чему человек приходит сам. Истина в осознании. Без манипуляций, без угроз. В познании магии космоса самостоятельно. Их философия такова. В ней суть всего, что нас окружает. Познание — это смысл сущего, — выложила целую тираду.
Даже не знаю, что на такое ответить. Ум за разум? Или Третьяков переборщил с её домашним образованием? И всё же кое–что настораживает.
— Их, это… кого? — Прошу пояснений.
Посмотрела с некоторым недоумением, будто я должен знать все её якобы прописные истины.
— Что вам мои слова, сударь? Они решат ваши терзания? — Ушла от прямого ответа после недолгой паузы и усмехнулась.
— Я не знаю, Анна, чего могу добиться от вас. Но есть вещи, которые вы не могли знать. Но всё–таки их знаете.
— Снова вы про зазнавшуюся выскочку. Теперь я ненавижу её ещё больше, — бросила и спросила вдруг, сузив глаза: — а скажите, Андрей Константинович, к выходному мундиру гусара разве полагается револьвер?
В груди похолодело.
— Вы о чём? — Спросил, но неуверенным голосом явно выдал себя.
— Револьвер у вас под кителем сзади, — ответила холодно и добавила с насмешкой: — вы пришли меня убить?
Я действительно притащил с собой револьвер, который нашёл в пещере. Там ещё много интересного барахла, в котором Фёдор даже не копался. Да дворецкий ничего практически там не трогал. Оставил, как есть. За исключением вещей, необходимых для работы в кузне.
Уличённый я отступил от забора, не отрывая от неё взгляда. Как она… вообще поняла⁇