— А, да, да, — отмахнулся и обратно пошёл.
И что теперь делать⁈ До Хабаровска двое суток. У меня ни еды, ни воды нет. Может, поэтому мужик на меня косился? Подумал, что я вор?
Вернулся в купе. Уселся на лавку и посмотрел через окно с досадой. Местность перебирается, уносясь, ближе деревья мелькают быстро, чуть подальше уже медленней тянется. Но километр за километром я удаляюсь от цели.
Уже и лес незнаком, просветы с полями не облагороженными. Дорог не видно, всё дичает.
Да я и сам дичаю от злости. Только на кого мне злиться? На себя.
Окно дёрнул сверху, и звук в купе ворвался с ветерком и железнодорожными перестуками. Отлично.
Немного поразмыслив, обратно поднял форточку. И вышел к кондуктору, заметив странного мужика, который снова встал там же, вероятно, чтоб на меня посматривать.
В купе захожу, встречая встревоженный и недоумевающий взгляд работника поезда. Десять рублей ему сую. Берёт не спрашивая.
— До Иркутска меня не беспокоить, — говорю хмуро. — Выполнимо?
Кивает испуганно.
— Надо будет, сам выйду за кипятком и прочим, ясно?
Снова кивает, деньги к груди прижимая.
Возвращаюсь в купе и закрываю дверь на защёлку. Снаружи её теперь может открыть только кондуктор специальным ключом.
Выжидаю ещё. Но сижу, как на иголках.
Лес проехали, луг начался. Деревушка на горизонте, трубы печные дымят. Мост через реку проезжаем, дальше каменистая местность пошла. Карьер целый вырыли. Снова лес…
Отважился. Опустил форточку донизу! Сумку с документами за спину перебросил и полез. За выступы снаружи уцепился, для ног не сразу нашёл. Вылез полностью! Чуть не сорвался. Но помедлил падать. Правой рукой держусь, левой форточку снаружи закрыть пытаюсь, или хотя бы прикрыть, чтоб в коридоре не задувало.
Пробую по чуть–чуть поднять. Доходит, но щель остаётся. Так не пойдёт! Назад спускаю и теперь с размаху толкаю, успевая в последний момент пальцы убрать, чтоб не прищемило.
Защёлкивается окно! Всё, обратного пути нет.
А за спиной снова овраг начинается. Тьфу, как по закону подлости. Пальцы быстро немеют, ветер хлещет в лицо. Под ногами по рельсам мощно перестукивает. Заветный лужок впереди.
Подгадываю и отталкиваюсь посильнее! Ноги жёстко встречаются с землёй, инерция толкает мощно, и я качусь вперёд, собирая спиной все кочки на пути.
Распластавшись, лежу в траве и слушаю, как уносится всё дальше поезд.
Переведя дух и собравшись с мыслями, поднялся, отряхнулся, заправился и двинул обратно вдоль железнодорожных путей. А вскоре и по ним. До первой дороги, куда затем повернул. Добрые люди подсказали направление, и вскоре я вышел к селу, где даже нашёл столовую работяг. Там за две копейки поел супа и яичницу, да двинулся в путь уже на повозке, попутно трясущейся во Владивосток.
Уже ближе к знакомым районам навстречу пронёсся взвод гусар, а за ними ещё и отряд казаков.
— Это они в Находку, беда там, — прокомментировал дедуля, хотя я и не спрашивал. А наоборот вжал голову, чтоб меня случайно свои не узнали. Но это вроде были и не свои.
Свои ждали в Поместье, куда мне соваться уже нельзя. Поэтому в полузаброшенной деревушке неподалёку я дождался вечера, выслушивая сплетни бабулек на лавке. И выдвинулся значительно левее лагеря эскадрона к берегу. Где стоят караулы, знаю, смены и маршруты патрулей тоже известны, поэтому двигаюсь уверенно, но всё равно страшно!
Добравшись до воды, пошёл на юг к нашему утёсу. Когда пологий берег стал подниматься, я спустился к воде.
Фёдор с лодкой ждёт в условленном месте. На камушке присел, лодка рядом на волнах покачивается.
Свистнул ему, дед сразу встрепенулся и мне помахал. Вижу, что винтовку в лодку убрал. Похоже, с ней дежурил. И зачем?
В воду по пояс пришлось заходить. Фёдор помог взобраться.
— Ух Андрюша, заставил же ты меня волноваться, — заворчал. — Поешь, голодный, небось.
Картошку варёную с куриной ногой мне подал, огурец свежий вручил, каким убить можно.
— Компот яблочный, очень хороший, — бидон потряс радостно.
Накинулся я, будто неделю не ел.
— Я Азарова уговорил, пост часового сдвинули, — рассказывает дед. — Сказал, что ты беседку отцову восстановить хочешь. Так что скоро до тоннеля докопаем под видом устройства фундамента. А то угольные запасы кончаются уже. Через воду таскать — дело неблагодарное.
— Всё у тебя схвачено, — хвалю его с набитым ртом.
— Это мой караул, Андрюш, несу службу вот уже девять лет, — ответил и посмеялся себе под нос.
Собрались, поплыли, как воры. Теперь страшно вдвойне, с высокого берега любой нас увидеть сможет, если захочет. Но обошлось. Скинул вещи, оставив сумку с документами в лодке, занырнул.