— Ты что же, не могла это сделать сама?
— Я была… закована, — пожала я плечами.
В глазах монарха мелькнул неподдельный интерес.
— Вот как? И что?
— Без его помощи мне было никак не освободиться. Кроме того… я полагала, что дикий пригодится, — сказала и с облегчением подумала, что нужный аргумент таки нашелся.
Последовала пауза. Затем император хмыкнул, дав мне понять, что слова мои он запомнил, и его императорское величие покинуло гостиную — Вирай Первый ушел к себе в опочивальню.
Следующие несколько дней мы усиленно напитывали мыслеформами дубинки диких. И было их много!
— Мы что, всю армию диких теперь вооружать будем? — приглушенно ворчали спецы.
Я тоже сомневалась в разумности происходящего, пока Тисс не пояснил, что кристаллы у диких все равно разовые. Они же сами не могут заряжать их. Это же мы ух! Это нас ит Ипециан изводил теорией, а ит Грилон практикой.
Тем временем, пришло сообщение от оппозиции о согласии на переговоры. И у Тисса испортилось настроение. Вирай Первый наотрез отказался принять помощь от тех, кто поливал его грязью в нелегальных средствах массовой информации. Как вообще Ния Рокан оказалась в рядах оппозиции? Странно как-то. Неужто девушке работа в столичном вестнике ничуть не мешала строчить антиправительственные статейки для подпольных листовкок оппозиции? Спрашивается, куда смотрел ее высокопоставленный, правда ныне почивший, папа. Кстати, а вот и ответ. В Идеру летела корреспондентка столичного вестника, а в усадьбу Тисса пробиралась уже подпольщица Ния Рокан. Уважаю! Я бы тоже за смерть отца своего взгляды как следует пересмотрела. В общем, наш венценосный мальчик оказался злопамятным — никаких переговоров, никаких уступок. Полный провал.
Свое отношение к возникшей проблеме Тисс выражал тем, что усиленно колошматил по манекену в подвале. От манекена уже мало что осталось, когда я все-таки решилась обратиться к нему по одному немаловажному для меня вопросу. В последнее время, помятуя о разговоре с между идеем и Учителем, я старалась вообще с ним не пересекаться. А если и подходила, то только по делу и при наличии свидетелей. Тисса это жутко раздражало. Но я изо всех сил блокировала собственные мысли, надеясь, что взломать щит у идея просто не будет времени.
— Ит Тисс, можно спросить?
— Давай, Велла. Только быстро. Мне еще императора дожимать.
— Не соглашается?
Идей прекратил избивать манекен и внимательно на меня посмотрел, потом устало произнес.
— Никак. Он видишь ли запомнил, как его выставили дураком на весенней выставке достижений.
Так дело не в политике… Интересно, и что же это за событие, что так повлияло на отношение его величества к оппозиции.
— Действительно выставили дураком? — удивленно переспросила я.
— Да нет. В том-то и дело. Репортер задал всего лишь несколько неудобных вопросов. А его величество в тот момент беседовал с представительницами восточной школы архитекторов.
— С хорошенькими?
— Что?
— Хорошенькие были представительницы?
Идей помолчал, а затем воскликнул.
— Я знаю, что ему сказать! — и рванул на выход, забив на меня и мои вопросы.
Представители оппозиции прибыли через день. Четверо — незнакомый представительного вида мужчина, корреспондент столичного Вестника Ния Ракан и… хорошенькая куколка — девочка-подросток лет тринадцати не больше. Девочка очень смущалась, явно не понимая, что она тут делает. Четвертым представителем неожиданно оказался боллкроссер Киттос Пэй.
Идей мне шепнул, проходя мимо.
— Это она.
Я вспомнила наш разговор и поняла, что Тисс пошел на стратегическую хитрость, выставив условием переговоров присутствие одной понравившейся его величеству на весенней выставке особы.
Рядом со мной провожали взглядом необычную делегацию в переговорную несколько модификантов.
— Кажется, его величество не равнодушен к ите? — заметил красный.
— Его величество давно к ней не равнодушен, — хмыкнула черная. — Хитрый лис знал, на что ловить пацана.
Это она про идея? Хитрый лис? Да, похож, ничего не скажешь.
— Мда, кажется переговоры завершатся успехом, — хохотнул красный.
Переговоры действительно прошли в теплой и дружественной атмосфере. Это было видно по императору, который, прогуливаясь тем же вечером по мансарде, напевал и насвистывал что-то тихонько себе под нос.
А наша армия пополнилась еще одним небольшим полком модификантов от оппозиции.
А вот Киттос Пэй уходил недовольным. Потом мне сказали, что его величество пожелал решить вопрос с освобождением всех модификантов от рабства после победы над врагом. И по-скольку победа в данный момент была под вопросом, решение проблемы боллкроссеров отодвигалось на неопределенный срок.