Макс предупреждал, что приведет на ланч подругу Элизы.
— Ах, Диана. Я не знал, что вы старые друзья.
Друзья? Макс был чертовски уверен, что Диана вряд ли одобрит это определение. Но он решил пропустить его мимо ушей.
— А я не представлял, что ты знаешь о наших отношениях.
— Я подслушал за завтраком разговор Патрисии и Элизы. Вы с Дианой познакомились в Австралии?
— Десять лет назад.
— Только друзья? — спросил Нэш. — Если ты не против, что я задаю этот вопрос.
— Я не против, — спокойно согласился Макс. — Мы никогда не были только друзьями.
— В Диане кроется причина, по которой ты решил задержаться здесь?
— Это одна из причин. Хотя мне не хотелось бы злоупотреблять твоим гостеприимством.
— Оставь нежные разговоры для леди, — фыркнул Нэш. — Она может купиться.
Может. Но Макс на это не рассчитывал. Он понимал, что потребуется больше, чем разговоры, пусть и очень нежные. Диана стала другой, манящей, менее покорной, более циничной.
— Я дам тебе знать, как пойдут дела, — сухо заметил Макс. — Кстати, о покупках. По дороге сюда я побывал в галерее «Клик» и видел фото Дианы, сделанные в поместье.
— Они тебе понравились?
— Настолько, что я решил купить несколько. Но Диана утверждает, что они не принадлежат ей, и она не может их продать. Что ты думаешь, Нэш? Есть возможность взять пару снимков домой в качестве сувениров?
Диане не пришлось долго ждать объяснения, что имел в виду Макс под «Милая, я еще даже не начал». Первый подарок прибыл в «Клик» на следующее утро после его визита в галерею. Принес его мальчик-рассыльный одного из бутиков, размещенных в холле отеля Форчунов. Сначала она решила сразу же отправить подарок обратно. Но не хотелось ставить подростка в положение без вины виноватого посредника. Она сама вернет это Максу.
Красивая кремово-золотая коробочка тридцать минут оставалась неприкосновенной. А в Диане разгоралось любопытство, которое, в конце концов, победило. Что внутри? Что он послал? Что он мог выбрать? Она рассматривала коробочку, взвешивала в руке, а в ушах звенело: «Открой — открой — открой».
— Ну, хватит уже. Ничего не случится, если я погляжу.
Наверняка Макс не сам выбирал подарок.
Просто позвонил кому-нибудь в «Дакота Форчун», к примеру, Саше Килгоур, помощнице Крида по связям с общественностью, и попросил ее что-нибудь купить.
Эта мысль помогла Диане обойтись без глупых романтических надежд… пока она не подняла крышку коробки. Там она обнаружила пару толстых замшевых перчаток. Вопрос о том, кто сделал выбор, отпадал. Эта идея могла прийти в голову только Максу. Диана не могла сдержать теплую улыбку удовольствия. Приятное чувство возникло где-то в глубине и вскоре охватило все тело. Руки слегка тряслись, когда она открывала маленькую карточку, прикрепленную к подарку. Там она прочла три слова, написанных его рукой, и громко засмеялась.
«Теперь я начал».
В воскресенье Диана получила кофе и два любимых пирожка, доставленных ей домой к завтраку. В понедельник в галерее ее ждала миниатюрная книжка, сборник цитат на тему зимы. Во вторник — ничего. И ей пришлось сделать себе нагоняй, потому что она страдала от разочарования.
Диана знала, что Макс провел день в Дэдвуде, побывал в казино Блейка Форчуна. Накануне вечером он звонил ей и приглашал поехать с ним. Конечно, она отказалась и попросила перестать присылать подарки. А Макс спросил, нравится ли ей его выбор.
— Я собираю их для благотворительности, — заявила Диана. — Детский Центр в Сиу-Фолле благодарит тебя.
Макс засмеялся и сказал, что если бы знал, то послал бы пирожки всем детям, а вместо сборника цитат — множество экземпляров последней книги о Гарри Поттере. Проклятье ему! Он не только выбрал замечательные подарки, но еще ухитрился очаровать ее удачным ответом!
Она легла спать, вспоминая его мягкий смех, будоражащий кровь. Ей снились нежные, очень нежные сны.
Нет, Диана, конечно, не забыла, что он использует подарки, пытаясь соблазнить ее, заставить потерять голову. Но поскольку она знала о его намерениях и не собиралась уступать, нет ничего плохого в том, что она радуется игре. Первый раз за долгие годы Диана чувствовала себя сексуальной и, да, польщенной вниманием.
Но до среды, дня святого Валентина, она не понимала всей мощи развернутой им кампании дарения. В среду, прямо перед ее уходом на работу, принесли розы. Две дюжины темно-красных оранжерейных красавиц. Диану охватило неимоверное отчаяние, от разочарования судорогой сводило живот. И не потому, что Макс уступил романтической традиции и послал цветы. А потому, что ему известно о ее отвращении к розам. Было известно, поправила она себя. Десять лет назад Диана поделилась с ним причиной этого отвращения. Розы были своеобразным автографом матери. Они размещались в каждой комнате. Их аромат сопровождал ее детство. А после смерти Мегги цветы сноп за снопом заполонили все. Казалось, дом вот-вот взорвется от сверхмощного запаха. После этого всю оставшуюся жизнь Диана не хотела ни видеть, ни нюхать розы.