Но меня всё же вынудили это сделать. В итоге, сдавшись, отгородила себя от мира, опять опираясь на другие органы чувств. Меня вскоре чем-то намазали, напоили и даже сделали уколы. Зачем столько мишуры – не понимала. Надеялась только, что всё идёт во благо.
***
Так, собственно, всё и началось. Переступив через себя и преодолев одно небольшое препятствие, мне пришлось с ещё большим рвением идти дальше, тараня стены боли и беспомощности. Вскоре я уже без особых усилий могла открывать газа и даже говорить. Голос, правда, был тихим и скрипучим, но меня уверяли – всё восстановится. А уж когда я смогла пошевелить пальцами – это вообще было нечто! Правда, поэтому то я и не рада. Ведь стоило только поделиться своим достижением с ан-Хопсом, как звали нового главного лекаря, как тут же мне составили расписание на каждый день, заставляя всё выполнять строго по пунктам. Поэтому теперь в моём графике был не только сон и пища, но и упражнения, приём лекарств, проведение разных процедур и попытки послать импульс, призывая к движению, ту или иную часть тела. На удивление, к вечеру я дико уставала. Но радовало одно – массаж два раза в день. Он позволял расслабиться после упражнений и придать немного сил одеревеневшим мышцам.
А потом я смогла поднять руку и пошевелить ногой. Это было настолько нового и необычно, что, не выдержав, встала и прошлась тихонько вдоль стеночки. Ну как прошлась… в первый раз сделала шаг, другой и всё, на этом выдохлась. Зато потом… меня перевели на тренажеры разрабатывать свои мышцы и заново учиться ходить. Для этих целей меня даже специально раз в день переправляли на землю в оздоровительный центр. Всё же электроприборы в подземном мире – это нонсенс. Как и тренажеры. Что, в общем-то, весьма непредусмотрительно! Ведь не может быть такого, что я единственная в Аду, кто проторчала в тарцере много лет и после него с трудом восстановилась. Хотя…
- И зачем ты меня этим мажешь? Вот честно, от твоей липкой гадости толку не больше, чем от того жужжащего прибора, - поморщилась я, когда ани-Лин намазывала мне тело коричневой жижей.
- Эмма, так надо, - повторила одно и то же молодая медсестра.
- А что-нибудь новенького сказать? – попыталась состроить умоляющие глазки. Не вышло.
Улыбнувшись, демонесса лишь загадочно сказала:
- А может сказку рассказать?
Нахмурившись, я промолчала. Сказку… Нет, спасибо, наслушалась сказок за свои двадцать четыре года. До девятнадцати отец рассказывал их, а после ещё пять лет здесь, в Доме безродных, мадам Клэр читала.
Но всё же, не выдержав, задала на следующий день тот же вопрос ан-Хопсу. Пристально смотря на меня, словно бы желая найти какие-то ответы, тот спросил:
- Что было с тобой перед тем, как ты попала в тарцер? Я знаю, что ты в тот день ослушалась мать и не выполнила своё задание, прогулявшись где-то на земле. Пока за тобой следили – с тобой всё было в порядке, но что произошло потом?
- Я… не понимаю, к чему этот вопрос, - как можно ровнее ответила я. В мыслях всплыл Ангел. Тот самый, который, напившись, зачем-то пригласил меня на танец, который подсел ко мне в кафе, решив растоптать всю мою душу. Неужели здесь как-то узнали о нашей встрече? И чем теперь мне это грозит? За десять лет изменился закон и теперь запрещено общаться с крылатиками?
- Видишь ли, Эмма, когда тебя доставили сюда, от твоего тела буквально остались лохмотья кожи да кости. Конечно, ты не до конца инициированная, слабая, сидела столько в тарцере, который со временем съедает свою жертву, поэтому твоё состояние было вполне объяснимо. Но! Тарцер – это живое существо, чтобы там ни говорили. Его тьма не станет убивать слабого, чтобы подавить чужую волю, не будет измельчать помещённые в куб тела, оставляя лишь жалкое упоминание о демоне. Для этого должны быть какие основания. А именно – увечия, ранения. Понимаешь?
Вздрогнув, я кивнула. Понимаю. За день до Ульна перешла в свою боевую ипостась, буквально прибив меня к стенке. А ведь она из высших. И пусть фамилия была у неё другая, боевая ипостась оставалась всё та же – дьяволическая.
- Вечером произошла стычка с одной из девушек пансионата. Это была Ульна. И она – дьяволица, - хрипло проговорила я, смотря куда-то сквозь мужчину.
… лохмотья кожи да кости
… всё, что осталось от твоего тела
Зажмурившись, попыталась отогнать от себя слова. Нет, нет, не сейчас! Нельзя предаваться страху именно сейчас, когда всё стало только-только налаживаться!