- Ну, не употребление же их на завтрак в пищу, - фыркнув, закатил я глаза. – Да, смотреть на них не можешь или относишься, как и к любым другим разумным существам?
- Скорее второе. Не вижу причины ненавидеть эту расу.
- Да мало ли, - всплеснул руками, - некоторые вон все обплюются при одном только упоминании о людях. Вдруг ты относишь к тем же.
Девушка только встряхнула своими волосами. То ли прогоняя лишние мысли, то ли таким способом пытаясь найти себе нужные слова.
- Нет. А что? Слетаем на землю?
- Да-а…, предлагаю развлечься в одном очень хорошем местечке.
- Надеюсь, мы оттуда вернёмся хотя бы живыми, - вместо согласия ангелла поднялась с места и вышла из беседки на полянку.
- А тебя когда-то трупиком возвращали из клубов? – насмешливо поинтересовался, тоже поднимаясь и проходя за девушкой. Взгляд недовольных тёмных глаз был мне ответ. – Так значит, согласна? – подходя вплотную к ней, переспросил на счёт своего предложения.
- Да, - с толикой раздражения и нетерпения таки ответили мне. Я доволен. Нет, серьёзно, даже улыбка расплылась на моих губах.
- Отлично. Создашь воронку?
Молчунья вновь решила… помолчать, отрицательно покачав головой. Хм, прямо как немая. Но мне нравится – меньше слушать придётся.
- Не умеешь?
- Умею, - уже с нескрываем раздражением сказала невеста. – Мне просто отец запретил их на землю направлять.
- А у нас всё-таки кто-то слушается папочку, – язвительно протянул. Надеюсь, не обидится.
- Нет, идиот, на меня запрет наложили, - зашипела недовольно златовласая.
О, признаю, ошибся! Подняв руки вверх, как бы говоря, что признаюсь – не знал такого ранее, изобразил искреннее раскаяние на лице. Наложение запрета было действительно серьёзным делом. Это всё равно, что на руке у тебя – пять пальцев, пользоваться из которых ты можешь только тремя, а остальными запрещено, их в несгибаемый железный панцирь «закупорили».
- Тогда предупреждаю – воронки у меня кривые выходят, - обнимая девушку за талию, предупредил я, начав создавать вокруг нас переносную воронку. Звуки окружающего мира сразу исчезли, оставив меня один на один с волшебным воздушным потоком. Лишь только тихий вздох «только бы на место вынесло» донесся до меня издали. Ничего, не бойся, дорогая! Куда-нибудь, да прилетим мы с тобой.
И я не ошибся. Воронку, как, впрочем, и обычно, вновь скосило, только в этот раз несколько удачно – оказались прямо в клубе на краю танцплощадки. Меня, правда, после резкого появления несколько мотнуло назад и мне пришлось попятиться, чтобы окончательно не свалится. На спине, как говорится, глазок нету, только крылья висят, а потому заметить кого-то позади стоящего я не смог и, кажется, неосознанно толкнул. И всё бы ничего, но Айрин, засранка, решила отомстить мне и сделала подножку. В итоге я всё-таки не удержался и повалился назад, прихватывая за собой и того, кого в первый раз толкнул. Нет, страшного ничего не произошло – я крыльями сбалансировал воздушные потоки и восстановил равновесие. А вот некто другой свалился. И судя по донёсшимся до меня смачным ругательствам, свалился весьма неудачно.
М-м-м, кажется, пора в толпе запрятаться. Хм, ну или попросить сердечно прощения – как-никак, моей вины здесь нигде не было.
- Ты меня преследуешь?! – раздалось громкое и очень-очень гневное мне в спину.
«Пожалуй, надо было всё-таки с толпой сливаться», - подумал я, медленно вздыхая и пытаясь придать своему лицу рассеянный вид.
«Однозначно, текать надо было», - понял, стоило только мне повернуться.
- Или ты меня, - не подумав, надменно бросил и посмотрел на девушку сверху вниз, с которой, собственно, и встречался недавно в кафе.
Глава 2.
Эммануил дэ-Дюрт
«Только не он, небеса, только не этот заносчивый Ангел!», - мысленно взмолила я, смотря в холодные, с полупрозрачной ледяной коркой, глаза. Громкая музыка клуба постепенно отошла на второй план, становясь всё тише и тише, словно бы удаляясь от меня. Немая ярость в сердце зажгла грудную клетку, а вскипевшая вмиг кровь разнеслась по венам. Я на миг прикрыла глаза, пытаясь успокоить своё тело и не перейти в боевую трансформацию. И хотя она у меня была не на самом высшем уровне и причинить сильного вреда птичке, стоящей напротив, не могла, я боялась только одного: вновь потерять над собой контроль и угодить в тарцер.
Постепенно мне удалось угомонить свою бессильную ярость. Нет, это не было подвигом – подобное стало моим почти постоянным хобби. И не потому, что меня всё злило или бесило, нет. Эта ярость зародилась во мне ещё тогда, пять лет назад, когда спустя месяц пребывания в аду вдруг осознала, что всё вокруг – не сон и не сказка, а жестокая, очень жестокая реальность.