Катя следила за Антоном и его другом с интересом, свойственным всем юным особам, которые только вступили в пору юности. Девичье сердечко отчего-то трепетало, стоило только глазам остановиться на гордом профиле темноволосого красавца или спуститься ниже, к крепкому скульптурному телу. Еще не осознавая этого, она впервые в своей жизни на себе ощущала все прелести первой влюбленности. Это было едва различимое чувство, пока только зарождающееся в юной душе, лишенной искушений.
В этот момент взгляд Дениса остановились на девочке, выглядывающей из-за угла. Усмехнувшись, он толкнул локтем приятеля.
-Смотри, гадкий утенок за нами подглядывает.
Антон посмотрел в сторону девочки, а Катя резко нырнула обратно за угол, прячась от насмешливых глаз. Сердечко в груди трепетало, стучась о ребра так, словно хотело немедленно проломить их и прорваться наружу.
-Эй, Птенчик, иди сюда. Чего прячешься? – Вновь подал голос Денис.
Он лукаво подмигнул другу, предвкушая забаву. Не в первый раз он видел сводную сестру Антона, и каждый раз та забавляла его своим восхищенным взглядом и скованностью. С его точки зрения, ничего особенного: просто нескладная влюбленная девчонка. Парень отметил для себя ее светло русые жидкие волосы, заплетенные в обычную косичку, слегка вздернутый носик, пухлые, словно искусанные губы, льдисто-голубые, как у собак породы хаски, глаза. Разглядывая девочку, Денис даже на перспективу определял ее как дурнушку.
В тот момент парень хотел позабавиться, поэтому снова ласково позвал девочку.
-Ну, давай, глупышка. Выползай из своей раковины. Хочешь, я тебе дам посидеть в своей машине, - заманивал он ее.
Катя все еще сомневалась. Но чарующий, хрипловатый голос не отпускал, рождая в теле незнакомые чувства: дрожь и предвкушение. Ну и пусть рядом с этим взрослым парнем стоит ненавистный Антон. Главное ведь, что Денис ее позвал.
Несмело девочка вышла из своего укрытия. Шаг за шагом она медленно приближалась к парням.
-Зачем тебе это, Дэн? – С сомнением обратился к другу Антон.
Ему стало не по себе от взгляда друга. Было в нем что-то жесткое, хотя внешне казалось, что тот излучает доброжелательность. Но парень знал этот взгляд. Ничего хорошего он не предвещал.
-Подожди, - негромко и нетерпеливо бросил в его сторону Денис. – Малявка, похоже, слюнки по мне пускает. Это будет забавно.
Катя не слышала этих слов. Она не сводила глаз с объекта своего тихого обожания. Дождавшись, когда девочка поравнялась с автомобилем, Денис приглашающим жестом указал ей на водительское сидение.
-Смелее, птенчик, - поощрил он ее.
Катя послушно устроилась на водительском кресле. Детские ладошки легли на рулевое колесо, несмело погладили его. В салоне пахло туалетной водой Дениса, пластиком и кожей – сводящий с ума аромат.
-Нравится? – Усмехнулся Денис.
-Да, - с придыханием ответила Катя.
Парень позволил ей насладиться моментом, и вдруг произнес:
-Запомни это чувство. Больше не доведется здесь оказаться. А теперь проваливай отсюда. Не по Птенчику шесток.
На губах играла все та же дьявольская улыбка, но глаза были холодны, словно покрыты непроницаемой коркой льда.
Катя растерялась от пренебрежительного тона, с каким говорил Денис. Он явно насмехался над ней. И от понимания этого сердце девочки заныло, а к глазам подступили предательские слезы. Она все еще боролась с ними, когда Денис продолжил:
-Все вы одинаковые. Только ты пока пустышка нескладная. Но пройдут годы, и как все трусы спустишь по первому требованию. И не важно будет перед кем, лишь бы тачка покруче, да кошелек потолще.
Антон с недоумением посмотрел на друга. Каким бы циничным по отношению к девушкам тот ни был, но парень не ожидал от Дениса подобных слов. Все же сводной сестре было только двенадцать – ребенок, по сути. Слова же Нагорного предназначались особам куда старше.
Катя вышла из машины. Обида схватила за горло невидимой рукой, забрав с собой ее голос. Она смотрела на самое красивое лицо, которое когда-либо видела, но теперь его искажала злоба. Денис буравил ее неприязненным взглядом, казалось, с нетерпением ожидая реакции оскорбленной девочки. И словно поощрял этим взглядом: «Ну, давай, зареви».
Катерина сдержала слезы. Она никак не могла понять, почему Денис сказал эти слова. Но не в ее характере было отмалчиваться, когда обижают. Нагорный не знал, что все близкие считали юную Ворошилову маленькой копией своего отца. По крайней мере, в том, что касалось внутренней силы и стойкости.