Мужчина отстранился, избегая ласк постоянной любовницы. Настроение не располагало к развлечению, но Марина была достаточно опытной, а потому уже спустя минуту смогла добиться отклика от вялого дружка Бритвы. Ее промежность чувствовала, как растет бугор в его штанах, наливаясь силой и приобретая привычную твердость.
– Забудь, пожалуйста, хоть на время об этом, - попросила девушка. – Побудь со мной.
Савельев впервые с момента прихода пристально посмотрел на свою подружку. Что-то цепляющее было в ней: может, кошачий темперамент, который его увлек в самом начале, или отношение к нему. У всех проституток он вызывал подсознательный страх. Они отрабатывали свое вознаграждение, но все время бросали на него настороженные взгляды. Это нервирует, когда тебя считают монстром, даже если все так и есть. А Марина потянулась к нему сразу, без глупых предубеждений и опасений. Наверное, поэтому их встречи продолжились.
– Сделай все, как я люблю, - не попросил, потребовал Бритва.
Может, хоть это отвлечет его от мыслей о крошке Звягинцевой.
Повторять дважды не пришлось. Брюнетка облизнула свои пухлые губы и предвкушающе улыбнулась. Отрешившись от всего, Савельев закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Любовница же грациозно сползла на пол, устроилась между его разведенных ног.
Вжикнула ширинка джинсов. Бритва приподнялся, позволяя Марине приспустить их вместе с боксерами. Пульсирующая плоть возникла перед лицом девушки, и та не удержалась – прошлась по ней языком, от мошонки до головки. Пальцы обхватили твердый ствол, умело двинулись вверх-вниз, увлекая за собой кожицу. Еще несколько секунд стриптизерша любовалась вздувшимися венами на члене, розовой плотью с углублением, которая то исчезала, то появлялась, а после вобрала в себя столько, сколько смогла.
Бритва оказался терпким на вкус. Марина обожала лизать, сосать и слегка покусывать его естество. Языком девушка владела виртуозно, но не забывала стимулировать желание мужчины еще и руками, создавая иллюзию погружения в лоно. Она отдавалась процессу полностью, тоже получая свой кайф. Слышать, как тяжело дышит твой любовник, как слегка толкается бедрами, стараясь проникнуть еще глубже – это возбуждает настолько, что с трудом возвращаешься в реальность.
Вадим чувствовал, что надолго его не хватит. Влажность рта любовницы, имитация частых фрикций и тесный обхват члена женской ладонью, дарили чувство блаженства. Фантазия в это время творит самые настоящие чудеса. Отпустив себя и своего внутреннего монстра на волю, мужчина вдруг оказался совершенно в другом месте. Он опять находился в небольшой спальне, обставленной чисто в женском стиле. На постели под ним лежала хрупкая сероглазая девчонка. Неспособная сопротивляться, она извивалась маленькой юркой змейкой. А после он погружался в ее обжигающие глубины – тесные, ни кем до него нетронутые.
«Черт! Как же хорошо!»
Освобождение было похоже на фейерверк. С громким стоном Бритва кончил, выстреливая спермой прямо в рот своей любовницы. Марина приняла в себя все, до последней капли.
Девушка подобно сытой кошке потерлась грудью о пах любовника, с улыбкой наблюдая за тем, как тот отходит от оргазма. Она была уверена, что вот сейчас он, как делал это часто, потянет ее на себя, и вместе они пойдут дальше – испытывать греховное наслаждение.
Возможно, все так и было бы, но планы разрушил телефонный звонок, раздавшийся с той стороны дивана, где Бритва оставил свою кожаную куртку.
Бандит отреагировал быстро. Игнорируя Марину и свой полуобнаженный вид, он потянулся к своей вещи. Достав из кармана мобильный телефон, Савельев посмотрел на экран. Так поздно Хромой звонит только тогда, когда дело серьезное. Не ответить Бритва не мог.
– Да.
– Ты мне нужен, - услышал Вадим всего три слова.
– Сейчас буду. – Зачем задавать лишние вопросы боссу? Тот не любил лишнего трепа, как, впрочем, и сам Савельев.
Отключившись, он встал с дивана и довольно быстро привел в порядок свою одежду. Достав из тугого портмоне несколько сотенных купюр иностранного происхождения, он положил их на стеклянный столик.
– Мне пора.
Бритва остановил потяжелевший взгляд на любовнице. Она так и не встала с пола, оставаясь там, словно марионетка, у которой обрезали все веревочки. В глазах девушки на мгновение промелькнула тоска. Вадим нахмурился, отчего выражение его лица стало еще более суровым. Даже если Стрекоза и привязалась к нему, у них не было будущего. Она должна была это понимать. Не сегодня завтра их пути разойдутся. Но эта чертова бабская сентиментальность вселяет в них глупую надежду на хэппи-энд. С кем угодно, только не с ним. На роду, видимо, ему написано всю жизнь скитаться, как беспризорному псу.