– У меня ничего не осталось от Дэна. Только кольцо, - словно и не было до этого отповеди родителя, всхлипнула Ольга. Она приблизила драгоценность к своим глазам, любуясь камнями. И вдруг вспомнила! Новая мысль на короткое мгновение опалила радостью. – А еще машина. Он называл ее Джини. Так ласково, как никогда не называл меня. Тупая железяка, наверное, была ему дороже, чем я, - радость женщины сошла на нет, и последняя фраза прозвучала с горечью.
Вяземский поднялся с кресла, и подошел к раскрытому бару, налил себе порцию виски. Раз такое дело, можно и помянуть засранца.
"Все мы там когда-нибудь окажемся, но не скоро. Уж об этом я позабочусь", - подумал он, но вслух сказал другое.
– У тебя осталось только кольцо, - присаживаясь обратно в кресло и расслабляясь, заметил бандит. - Машина тебе не принадлежит.
– Как это? – Ольга едва не подавилась выпивкой. Вопрос требовал прояснения, и она подалась вперед, пытаясь глазами просверлить дырку в родителе. В голове на какое-то время даже слегка прояснилось.
– А так, - невозмутимо ответил Вяземский. - Долг Нагорного перекупили. Единственный прок от твоего бывшего только в том, что я неплохо заработал на нем.
– Ты… ты не мог… это же память о Дэне. Она моя! – взвизгнула дочь Сергея Эдуардовича.
Мужчина снова поморщился – вопли Ольги раздражали, и его терпение подходило концу.
– Выбрось эту блажь из головы, - тоном, не терпящим возражений, произнес бандит. – Сделка состоялась, и теперь заявить права на машину может только Екатерина Ворошилова.
От услышанной новости Ольга на какое-то время впала в ступор. Она переваривала ее, мучительно соображая, что же это за Екатерина такая. Что-то очень знакомое было в этом имени - до противного зуда во всем теле. И вдруг женщина все вспомнила: и имя гонщицы рядом с именем Дениса на экране в клубе «Эдельвейс»; и любимого, выходящего из машины красноволосой стервы на базе киностудии; и эта же девица в спальне Нагорного – наглая, дерзкая, растрепанная, словно только после секса.
– Что? Она? Стерва, все ей мало – вначале забрала Дэна, а теперь и его машину. Тварь! Тварь! Ненавижу! Все она – это из-за нее убили Дениса. Мразь!
Ольга впала в бешенство. Алкоголь, нервное потрясение и ярость вылились в целый поток ругани. Женщину затрясло в припадке, а после она стала крушить все, что попадалось на пути: в стену полетела бутылка с остатками мартини, стеклянный столик она просто перевернула, две подушки с дивана улетели вслед за бутылкой. Если бы могла, Вяземская перевернула бы здесь все вверх дном. Но ноги не слушались, перед глазами плыло. Все, что ей оставалось – это сыпать проклятьями и в бессилии царапать ногтями обивку дивана.
Внезапно раздался громкий хлопок пощечины, и все прекратилось – воцарилась звенящая тишина.
– Успокоилась? – злым взглядом буравил дочь Сергей Эдуардович. Это он не выдержал, и ударил Ольгу, чтобы та прекратила свою мерзкую истерику.
Женщина схватила ртом воздух, словно до этого не дышала – жадно, со всхлипом. Отчего-то больше не хотелось кричать и ругаться. Наступила апатия. Она придавливала к земле тяжелой плитой, утаскивала сознание в темные глубины. Вымотанная и пьяная, Ольга просто легла и закрыла глаза. Гнев не покинул ее, но притаился в глубине души, чтобы в будущем прорваться гнойным нарывом. А пока вдруг стало на все наплевать. Может, так запоздало подействовали успокоительные капли, или просто силы закончились? Как бы там ни было, Вяземская быстро отключилась. Только напоследок тихо простонала:
– Мой… только мой…
Глава 2.2
Сергей Эдуардович рассматривал дочь – такая же красивая, как мать, но и идиотизм переняла у нее. Одна кончила плохо. Мужчине было интересно, что станет со второй. Нет, он приложит все усилия, но выбьет дурь из этой красивой головки. Было бы только время, а оно, казалось, утекает, как песок сквозь пальцы. У бандита было превосходное чутье, и сейчас он чувствовал, что петля вокруг него сжимается все сильнее – мусора обкладывают со всех сторон, все вынюхивают, копают. Да и главный конкурент оборзел настолько, что пару раз отмечался на его, Вяземского, территории. Определенно, что-то замышляет.
Все эти невеселые мысли крутились к голове криминального авторитета, и он совершенно упустил из вида окружающую обстановку. Возможно, поэтому пропустил появление в гостиной Бритвы. Но и без этого наемник умел оставаться незамеченным. Вот и сейчас бесшумно устроился в кресле напротив, молча ожидая распоряжений. Пожалуй, если бы тот захотел, то мог без труда убрать своего хозяина, и Вяземский даже пикнуть не успел бы.