Дальнейшее запомнилось ей какими-то урывками. Женщина чувствовала наполненность, плавилась от наслаждения, что растекалось по телу с каждым толчком любовника внутри нее. Словно на американских горках, Ольга то взмывала вверх, задыхаясь от головокружения, то падала вниз. Мозг фиксировал все эти изменения лениво, избирательно, а вот тело реагировала очень чутко. Длинные волны оргазма стали тем финальным аккордом, что готов был отправить ее в мир забвения. Все еще в кольце теплых рук, она не удержалась от признания:
– Люблю тебя.
Может это была игра ее воображения, но перед тем, как окончательно отключиться, Ольга услышала, как «Дэн» хмыкнул.
Глава 3.1
После ухода Смирнова Катя отбросила от себя одеяло, и села на постели. Свесив с нее ноги, она попробовала встать. Голова ожидаемо закружилась, словно девушка только что сошла с адской карусели.
– Черт, мне сейчас нужна трезвая голова, - пробормотала она.
Сильные антидепрессанты, которые ей здесь давали, немного затормаживали реакции. Это было плохо. Для осуществления задуманного Кате пришлось мобилизовать все силы. С трудом, но она добрела до санузла. Из зеркала, обнаруженного там же, на девушку смотрело изможденное существо: впалые щеки, синяки под глазами, бледная кожа, чрезмерная худоба, словно ее несколько недель морили голодом. Но это ее волновало куда меньше, чем отсутствие нормальной одежды. В больничной пижаме – такой же белой, как и все в проклятой vip- палате - далеко не уйдешь.
Плеснув в лицо холодной воды, Катя лихорадочно соображала. Отец, должно быть, постарался обезопасить ее. Предстояло узнать, как далеко он зашел. А еще нужно было найти способ незаметно покинуть палату. Для чего? В тот момент девушка не смогла бы точно ответить на этот вопрос. Душа рвалась к Денису, где бы он ни находился. Она не верила в его смерть, не хотела с этим мириться. Слепая надежда на то, что все это жестокий розыгрыш, вела гонщицу вперед. О том, что ждет ее в конце этого пути, Катя не думала - все потом.
Девушка заставила себя сделать несколько физических упражнений. Так она всегда разогревала мышцы перед подъемами. Тело медленно, но уверенно приходило в норму, подчиняясь своей хозяйке. Уже через полчаса тренировки дали ощутимый результат - Катя больше не напоминала развалюху. Если бы она посмотрела в тот момент в зеркало, то заметила бы на своих щеках румянец, а в глазах блеск. Поставленная задача и ее выполнение преобразили девушку.
В палате гонщица обследовала все, что смогла. В результате Катя обнаружила в прикроватной тумбочке аккуратно сложенную сменную одежду. Хоть комплект из шорт и майки был ей незнаком, она не могла не порадоваться находке. Кто-то позаботился о том, чтобы ей было во что переодеться. И с размером угадали. Эта забота согрела сердце, но Катя быстро переключилась на другое. Мобильный телефон девушки отсутствовал, как и сумочка, кошелек, да и ключи от квартиры. Наверное, отец предвидел, что она может выкинуть нечто подобное – самовольно сбежать из клиники – поэтому подстраховался.
– Еще никому не удавалось меня остановить, - бормотала Катя, стараясь поскорее переодеться в найденные вещи. Девушка с досадой посмотрела на свои ноги, где красовались одноразовые больничные тапочки. Тот, кто подумал об одежде, совершенно упустил из вида обувь. Но предаваться сожалению не было времени.
Словно шпион Катя осторожно пробралась к выходу из палаты и прислушалась к тому, что происходит за дверью. Там стояла тишина, но девушка не стала радоваться раньше времени. И это было правильно, потому что как только она приоткрыла дверь, из кресла, стоявшего прямо напротив ее палаты, встал внушительного вида охранник.
– Вам что-то нужно, Екатерина Дмитриевна? – вежливо поинтересовался коренастый брюнет, отработано просканировав при этом Катю профессиональным взглядом.
– Да, я бы не отказалась от обуви, - заранее зная, что ей ответят, произнесла Ворошилова.
– Извините, не положено. Дмитрий Петрович дал четкие указания: предотвращать ваши попытки покинуть палату без его ведома.
Впервые с момента пробуждения Катю захлестнула ярость. До этого она и не ощущала ее в себе – были только боль и апатия. Теперь же, вырвавшаяся из оков души, она готова была выплеснуться на этого, по сути, постороннего человека, выполняющего свою работу.
С силой захлопнув дверь, чтобы не сорваться, Катя прижалась к ней спиной.