Если вначале некоторые девушки — как среди аэллин, так и среди ниллэ, — были настроены романтично и бросали на феникса полные обожания взгляды, то вскоре ситуация изменилась. Нориан Снэш провел между нами четкую границу и поставил себя таким образом, что все и думать забыли о чем-то помимо учебы. Про себя я отметила, что преподавателем он оказался замечательным. Сложный материал подавал доступным языком, умело расставлял акценты и периодически вовлекал нас в диалог. Как выяснилось, хоть что-то о боевой магии среди нас знали единицы — причем аэллины. Видимо, какие-то азы боевой подготовки преподавались особо высокородным леди. К слову, самой просвещенной, правильно ответившей на все заданные лордом Снэшем вопросы, была та самая аэллина, с которой я видела их в саду.
— Хорошо, Аделина, — заслужила она его похвалу после очередного правильного ответа. — Вы заработали себе пару плюсов к будущему зачету.
А я впервые в жизни кому-то позавидовала — не зло, просто с досадой на себя. И решила сегодня же вечером начать изучать программу по боевой магии на несколько параграфов вперед.
К тому времени как занятие подошло к концу, вдобавок твердо укрепилась в намерении стать лучшей на своем курсе. Пусть я буду недосыпать, пусть однокурсницы относятся ко мне с пренебрежением — неважно. Буду трудиться, отдавать учебе все силы и однажды стану лучшей! Не назло им, а на счастье себе.
Я уже почти вышла из аудитории, слившись с толпой, когда позади внезапно прозвучало:
— Мисс Трэйндж, задержитесь на несколько минут.
Сердце моментально ускорило ритм, ладони стали предательски влажными. Первая пришедшая в голову мысль — сейчас меня отчитают… как минимум. Только за что? Снова за опоздание или все-таки за форму? А может, причина вообще в другом?
Подходя к преподавательскому столу, я искренне надеялась, что кто-нибудь будет долго складывать вещи и остаться наедине с лордом Снэшем мне не придется. Но он дождался того момента, когда в коридор выйдет последняя не слишком расторопная ниллэ, после чего и вовсе прикрыл за ней дверь с помощью магии. А потом я заметила, как вокруг нас появляется невесомая, мерцающая золотом пелена. Я не знала точно, что это такое, но почему-то подумалось, что она является этаким звукопоглощающим барьером, не позволяющим посторонним нас услышать.
Я даже головой тряхнула, прогоняя совершенно не к месту рождающиеся строчки. Вот же напасть! Только их в такой момент не хватало…
— Вы ведь понимаете, что слова о нынешнем неспокойном времени — не пустой звук? — спустя бесконечно долгую паузу спросил лорд Снэш.
Начало было, мягко сказать, неожиданным. Я даже на мгновение растерялась, но в следующую секунду утвердительно кивнула.
— Помимо обязанностей преподавателя боевой магии я с этого года отвечаю за безопасность института, — сообщил лорд. — Поэтому мне пришлось досконально проверить биографию девушки, попавшей сюда волей случая. Вашу биографию, как вы уже поняли.
Он замолчал, и я почувствовала себя… неуютно? Да, пожалуй, именно определение «неуютно» подходило в данной ситуации лучше всего, хотя и не описывало ее полностью.
— Вы нашли в моей биографии что-то, вас заинтересовавшее? — рискнула я нарушить повисшую тишину.
Ниллэ запрещалось открыто смотреть на фениксов, и в этом отношении лорд Снэш исключением не был. При разговоре разрешалось смотреть в лицо, но в глаза — никогда. А я смотрела прямо в них, неотрывно, почему-то не в состоянии отвести взгляд.
— До поступления в институт — нет, — ответил он. — Хотя история гибели ваших родителей и скомканное расследование видятся мне мутными.
Не дав мне понять, что имелось в виду под этим замечанием, он добавил:
— Меня заинтересовало другое. Я беседовал с доктором Шайном и видел вашу карту. До зачисления в институт вы были уверены, что обладаете одной искрой, так?
Я вновь согласно кивнула.
— Он считает, что при вашем нервом осмотре в детстве была допущена ошибка, и я склонен с ним согласиться. Но все же, чтобы окончательно прояснить ситуацию, предлагаю вам пройти более детальное обследование. Оно безболезненно и совершенно не опасно. Но, разумеется, я в любом случае не стану вас к нему принуждать, если вы посчитаете это лишним.
Я понимала, почему необходимо мое согласие: любое прикосновение к внутренним искрам человека — процесс очень личный. Иногда это бывает необходимо — например, чтобы определить их количество, или, как в случае с поступлением, просто стандартная мера. Среди простых людей этому не придают большого значения, а среди аристократов, по слухам, принудительный осмотр искр приравнивается чуть ли не к физическому насилию. Похоже, слухи не слишком-то и преувеличены.