Только когда она приступила к изложению своих соображений по поводу Кейт – с такой естественной манерой подразумевать, что он-то, конечно, понимает, насколько все это важно, – он отметил про себя, что она его почти ненавидит. Она старалась представить все предельно позитивно, оправдать свои намерения, подчеркнуть, что она не делает ничего дурного.
– Понимаете, если бы я не была готова идти гораздо дальше, я не достигла бы того, что имею. Мне не важно, что вы говорите ей, – чем больше вы повторяете это, тем лучше; в конечном счете она сама все знает. Я ничего ей не диктую; признаюсь вам: когда я хочу сообщить нечто моей племяннице, я умею делать это прямо.
И тетя Мод изложила свою позицию с простотой и благожелательностью, но совершенно ясно; она указала, что мудрых слов – при всей их пользе – не всегда достаточно, а вот сказанное ради добрых целей обязательно их достигает. Из ее слов молодой человек понял, что нравится ей, потому что он хороший человек – по ее мнению, достаточно хороший, – достаточно хороший, чтобы отказаться от ее племянницы и оставить ее в покое. Но достаточно ли он хорош по собственным меркам? Он размышлял об этом, пока она более подробно объясняла, что, возможно, его судьба – доказать это.
– Она замечательное создание, вы, безусловно, льстите себе, полагая, что знаете это. Но я-то это знаю – как, возможно, и вы способны узнать, но мне намного виднее; и само доказательство этому, полагаю, будет предъявлено в ваших действиях. Дело не в том, что она моя племянница, – это для меня ничего не значит, у меня могло бы быть пятьдесят племянниц, и я бы ни одну из них не привела к себе в дом, если бы они мне не нравились. Не говорю, что я бы ничего для них не сделала, но пригласить к себе – совсем особое дело. К счастью, я рано обратила внимание на Кейт; к прискорбию для вас, все, что мне нужно, это присутствие Кейт; как вы прекрасно понимаете, я рассчитываю на нее в свои преклонные годы. Я долго присматривалась к ней, приближала и отпускала ее, относилась к ней как к долгосрочной инвестиции; и сейчас она начала приносить свои плоды, так что я ожидаю гораздо большие дивиденды в будущем. Я могу много для нее сделать, и у меня есть свои соображения, что пойдет ей во благо.
– О, отлично вас понимаю, – сказал Деншер. – Вы не считаете, что я буду ей во благо.
Тень прошла по лицу миссис Лаудер, словно кто-то задернул шторы и скрыл освещенное в ночи окно. Повисла пауза, которую непросто было преодолеть. Светские манеры и блистательная холодность никак не помогали собеседнику выйти из неловкой ситуации.
– Я просила вас прийти и выслушать не то, что не пойдет ей во благо, – наконец произнесла она. – Я хотела, чтобы вы выслушали, что пойдет.
– Конечно, – рассмеялся Деншер, – это просто отлично.
Хозяйка дома продолжала, словно его реакция не имела значения.
– Я хочу видеть ее высоко, очень высоко в жизни – в лучах самого яркого света.
– Вероятно, вы хотите, чтобы она вышла замуж за герцога, и стремитесь убрать все препятствия с ее пути.
Ее реакция была как приподнятые ставни, на мгновение он почувствовал, что задел ее и она приоткрылась по-настоящему. Он замечал подобные моменты в общении со значительными и холодными общественными деятелями, но не мог припомнить такого у светской дамы. Только теперь он оценил, насколько велик ее интерес к реализации своего плана и увлеченности потенциальным успехом Кейт. «Не надо быть столь совершенной!» – на мгновение с тревогой подумал он о своей подруге, а затем, по мере того как говорила тетя Мод, задумался, легко ли девушка с ним расстанется.