— Если не дольше, то можно, — согласился Дмитрий и протянул руку к пачке сигарет, лежавшей на столе.
— Чтобы не скучать, займитесь хоть этим. — Следователь достал из стола журнал «Америка» и протянул его Шадрину. — Есть любопытная медицинская статья о возможности пересадки человеческого сердца. Только, думаю, все это всего-навсего шумная реклама.
На столе зазвонил телефон. Иващенко поднял трубку. Во время непродолжительного разговора он произнес всего несколько слов: «Да-да… Вполне возможно… Я сейчас спущусь…» Он встал из-за стола и, извинившись, еще раз попросил Шадрина и Ольгу, чтобы они задержались еще несколько минут.
— Отец потерпевшего очень просил вас подождать его.
И снова Дмитрий и Ольга остались одни.
— Митя, неужели ты сейчас способен что-нибудь читать? Я теперь целую неделю буду ходить как пришибленная. Мне кажется, что это страшнее, чем на войне. Какие все-таки звери!.. Трое напали на одного…
— Не мешай, — Дмитрий мягко отстранил Ольгу, сняв со своего плеча ее руку. — И в самом деле статья интересная.
— Ведь с минуты на минуту приедет отец этого молодого человека, а ты уткнулся в журнал.
— Что я, по-твоему, должен делать?
— Нужно продумать, как себя вести с ним.
— Очень просто: он будет нас благодарить, мы будем отвечать: «Пожалуйста», — спокойно ответил Дмитрий. — И потом… — он хотел сказать что-то еще, но открылась дверь, и в комнату вошел Иващенко. С ним был Богданов. Дмитрий встал. Сказался инстинкт солдата. В первую минуту он оторопел. Но мысль сработала мгновенно: «Наверное, ночная проверка оперативной работы отдела… В порядке надзора…»
Лицо Богданова было бледным. Он медленно, точно опасаясь, что под ним будут проваливаться плашки паркета, не спуская глаз с Шадрина, подошел к столу.
Следователь, обращаясь к Богданову, сказал:
— Познакомьтесь. Этот гражданин и гражданка спасли жизнь вашему сыну.
Богданов повернулся к Шадрину и нерешительно, словно от прикосновения к нему его ударит током, протянул для пожатия руку.
Дмитрий видел, что в эту минуту Богданов больше всего боялся одного: а вдруг Шадрин не подаст руки? Но Дмитрий протянул ему руку.
Никогда Шадрин так близко не видел глаз Богданова. Большие, серые, испуганные… Они смотрели в упор и говорили больше, чем крепкое застывшее пожатие руки.
— Я буду вам обязан всю жизнь, — тихо и как-то растерянно произнес Богданов.
— Вы на моем месте поступили бы так же.
— Чем могу отблагодарить?
— Только памятью… Обо всем, что было раньше и что случилось сегодня.
Следователь не понял тайного смысла слов Шадрина, но догадывался, что судьбы этих двух людей, когда-то скрещивались. И скрещивались не за дружеским столом.
Шадрин обернулся к следователю. Лицо его было строгое, голос резким, сухим:
— Я могу быть свободным?
— Да. Когда потребуетесь — мы вас вызовем.
— Пойдем, — Дмитрий кивнул Ольге.
Богданов уступил им дорогу.
Следователь проводил Дмитрия и Ольгу до выхода из отдела и, еще раз поблагодарив за помощь, на прощанье спросил:
— Мне кажется, этого человека вы знали раньше?
— Не только знал. Когда-то под его началом работал.
— Кто он?
— Заместитель прокурора города.
Лицо следователя вытянулось.
— Как?.. Это… Богданов?!
— Да, тот самый Богданов, который… До свиданья. Если буду нужен — адрес в протоколе. Желаю удачи.
Проходя мимо черного «ЗИМа», Дмитрий остановился. «Богдановский, — подумал он. — Это с ним мы чуть не стукнулись в воротах Склифосовской больницы…»
Неожиданная встреча с Богдановым при обстоятельствах столь необычных взволновала Шадрина. Всю дорогу он невпопад отвечал на вопросы Ольги. И та, понимая, что встреча эта всколыхнула в душе Дмитрия старые обиды, не стала приставать к нему с разговорами.
V
Струмилинский метод лечения гангрены был встречен некоторыми крупнейшими специалистами медицины с явным недоверием. А когда Струмилин узнал, что в Министерстве здравоохранения в его методе нашли серьезные просчеты и препарат не был официально рекомендован для широкой клинической практики, то он понял, что за внедрение препарата ему еще предстоит нелегкая борьба. И вот по этому важному для него вопросу, которому он посвятил много лет, Струмилин явился в министерство.
Перед тем как идти для этого серьезного разговора, он созвонился с начальником главка Холодиловым, и они условились о дне и часе встречи.