Светлана хотела налить себе вина, но ее удержал муж.
— Не забывай, что вечером ты должна быть в отличной форме.
— Вы куда-то собираетесь? — спросила Лиля.
— Да. И приглашаем вас, — ответил Игорь Михайлович и улыбнулся своей добродушной улыбкой.
С тех пор как Игорь Михайлович помнит себя, он всегда старался делать людям только приятное. И это его благодушие и доброта позволяли Светлане жить так, как она хотела: свободно, весело, независимо от мужа, всегда занятого своими делами.
— Куда вы меня приглашаете?
— Сегодня защита докторской диссертации у нашего друга. Интереснейший человек! — ответила Светлана и, взяв мужа за руку, увлекла его за собой из гостиной.
— Кто он, этот ваш друг? Какую науку осчастливит своей диссертацией? — спросила Лиля, обращаясь к Растиславскому.
— Филолог. Талантливый человек. Наш общий друг. Старинный друг. — И словно осененный неожиданно пришедшей в голову мыслью, предложил: — Поедемте с нами? Не пожалеете.
— С какой стати? — встрепенулась Лиля.
— Это не имеет значения. Вы будете рядом со мной. Пусть все, кто не знает меня, думают, что у меня такая красивая жена.
Лиля рассмеялась:
— Вы странный человек.
— Не странный, а тщеславный. И в этом, признаюсь, моя слабость, — вздохнув, сказал Растиславский с видом горького сожаления.
— И эту слабость вы выдаете за достоинство? — сказала Лиля, встретив твердый взгляд Растиславского, лицо которого с уходом Светланы и Игоря Михайловича сразу же изменилось. Оно стало суровее и значительнее. — В первую минуту, когда я вас увидела, вы произвели на меня совсем другое впечатление. Но когда вы сели за рояль!..
— Я очень прошу вас поехать с нами на защиту.
Лиля теребила бахрому скатерти. Она чувствовала, как горят ее щеки.
— Спасибо за приглашение, Григорий Александрович. Соблазнительно, но не могу. — Она подняла на Растиславского свои большие печальные глаза: — А потом… Разве у вас нет жены?
— У меня была жена, сейчас ее нет.
— Вы развелись?
— Она ушла от меня.
— Ушла? — Глаза Лили выражали искреннее удивление.
— Ушла, когда мне было очень трудно. Когда я учился. Но я прошу вас больше никогда не напоминать мне о ней.
— Вы одиноки?
— Очень. У меня много знакомых, но нет друга. Среди мужчин я их не ищу.
— Почему?
— Разуверился в мужской дружбе. Все, кого я считал своими лучшими друзьями, потом становились моими тайными врагами.
— Даже так?
Растиславский закурил.
— Наверное, потому, что все они больны неизлечимой болезнью.
— Какой?
— Завистью. Это страшная болезнь, Лилиана Петровна! Особенно опасной она становится, когда ею заболевают друзья. И не дай бог, если вам в жизни начинает везти! Тогда вы погибли от тайных подножек и открытых предательств. — Растиславский сбил пепел с сигареты. — Разрешите мне называть вас просто Лилей? Я старше вас, и потом за последние три года в Париже я так устал от всего официального.
— А вы не боитесь приглашать на банкет женщину, которую видите впервые?
— Не боюсь.
— А если вашим друзьям и коллегам покажется, что у меня дурные манеры?
— Я уверен в другом. — Видя, что Лиля хочет ему возразить, он остановил ее мягким, но властным жестом: — Я приглашаю вас как друга. Мне кажется, что я знаю вас вечность. — Растиславский, словно что-то мучительно припоминая, тер кулаком лоб: — Вам кажется странным, что я, увидев вас впервые, уже называю вас другом?
— Да. Мне это кажется странным. Вы такой серьезный человек — и вдруг… так торопитесь.
— Светлану я знаю… — Растиславский кивнул головой на дверь, за которой скрылась Светлана, — три года!.. Но я никогда не скажу, что мы были друзьями. Мы даже никогда не были хорошими товарищами.
— Кем же вы были друг другу?
— Земляками. А больше — собутыльниками. Вместе пили вино, сплетничали, говорили друг другу гадости, выдавая их за остроты. Светлана усвоила далеко не то, что составляет сильную и светлую сторону Парижа. Об этом я говорил ей не однажды. Но она не обижается. — Растиславский затушил сигарету и тихо продолжал: — А вот вы… Я много знаю о вас. Разумеется, из рассказов моих друзей. Не удивляйтесь. Прошу вас, выслушайте меня… Не думайте, что я слишком поспешен в своих оценках людей.
— Я слушаю вас.
— Я знаю, что вы замужем, что любите своего мужа. Но, уверяю вас, наша дружба нисколько не омрачит вашей семейной идиллии. — Черные глаза Растиславского вспыхнули глубинным зеленоватым блеском: — Я прошу вас поехать сегодня с нами на защиту. Я очень прошу… Я познакомлю вас со своими друзьями. Это удивительно интересные люди.