К утру на русской эскадре стали считать потери. Утопло полтораста моряков с погибшего линкора, включая капитана, который, чтобы офицеры не уволокли с собой, застрелился. Еще один корабль потерял половину артиллерии и подлежал долгому ремонту. Зато Суворов захватил пять совершенно целых пиратских галер. Больших, мореходных. И с почти целыми «двигателями». Правда, гребцов надо было кормить, а на них никто не рассчитывал. Впрочем, на галерах имелись кое-какие запасы. По сообщениям с кораблей выходило, что утопили галер не менее полусотни, — но кто же поверит ночным донесениям? Хотя, судя по состоянию носа «Герцога Голштинского», этот линейный фрегат действительно вдавил в морские волны некрупную посудину.
— Пять галер за линкор — это много или мало, Самуил Карлович? — допытывался Баглир у Грейга.
— А это смотря где, — объяснял адмирал, — если на Балтике, то неплохо: там мелко и хорошие галеры многого стоят. А ежели, к примеру, в Вест-Индиях, то и полусотня галер не стоит одного самого занюханного фрегата. Пушек они мало несут.
— А для нашего случая?
— На походе они будут очень неудобны.
Зато в Архипелаге и в Проливах пригодятся, как понял Баглир. Вот только дотащить бы. В составе эскадры галеры были — пятнадцать штук. Правда, очень маленькие. И шли они не своим ходом, а смирно лежали в трюмах линейных кораблей и фрегатов. Которых до прошлой ночи было восемнадцать. Повезло, что «Пантелеймон» не вез ни одной. Или наоборот, не повезло. Может быть, он бы не утонул, будучи до отказа набит пронумерованными деревяшками для сборки действующей модели галеры-скампавеи в масштабе один к одному.
Три дня спустя коварная луна снова вырисовала силуэты косых латинских парусов. На этот раз абордажей не было — зато вдосталь грома пушек и единорогов. Серебристые облака пороховых газов взлетали ввысь, как жертва Гекате.
— В Италии придется докупить порох и ядра, — заметил Баглир, — а бомбы надо беречь. Хороших дистанционных трубок там не делают. И зажигалок тоже.
Зажигалками прозвали брандскугели. Зато Грейг морщился при каждом залпе.
— Зубы болят, Самуил Карлович?
— Какое зубы… Побеждаем мы как-то слишком легко. Так быть не должно! И вообще, если все идет хорошо — жди сюрпризов.
— Это все протестантская эзотерика.
Адмирал махнул на Баглира рукой.
— Это здравый смысл человека, посвятившего себя такой бесконечно переменчивой сфере, как море. Море не терпит постоянства. А если меняться к лучшему ситуация уже не может, ей остается только ухудшаться.
— Тогда я вас успокою. По мне — лучше бы мы добрались до самых Дарданелл безо всяких стычек. Там нам понадобится каждый человек, каждая пушка и каждый фунт пороха. О! Вот еще один под самым носом! Дави, его, дави!
Хруст. Снизу что-то пытались кричать. Но застоявшаяся морская пехота стреляла вниз, и в ружейном треске слов было не разобрать.
В Марсель эскадру не пустили. Французский королевский флот, точнее, его средиземноморская половина, выстроился на рейде в боевую линию. Раскрашенные гербовыми лилиями борта, обвисшие на неудобной позиции паруса. Грейг выглядел хищно. Казалось, сейчас спустится по ветру, порвет всю эту эстетику в клочки картечью. Адмирал поймал взгляд командующего, ухмыльнулся:
— Правда, так стоят — готовая победа. Одним кораблем разогнать можно. Командует уж точно не Сюффрен, — и брезгливо оттопырил губу.
Имя адмирала Сюффрена во всех флотах, кроме английского, принято было произносить с придыханием. Как же, флотоводец, давший около десятка сражений англичанам и не проигравший ни одного. Но ни одного и не выигравший. Грейг же был шотландцем, служил в английском флоте и усвоил простое правило — для господства на море нужна победа. А тот, кто не завоевал полной воли в спорной акватории, великим адмиралом быть не может.
— Воевать с Францией вряд ли стоит, — заметил Баглир, — так что придется нам уходить. Но какого лешего они загородили проход? В Бордо нас принимали сносно. Концерт слушали. Господин флаг-капитан! — повернулся он к капитану «Апостола Андрея». — Распорядитесь подать катер.
— А если вас, экселенц, картечью угостят?
— Авось не угостят. А узнать, с чего они взбеленились, надо. Флажками тут не побеседуешь.
Флаг-капитан Ушаков согласился, хотя сам недавно весьма усовершенствовал систему флажных сигналов. Но иноземцы с его системой знакомы, конечно, не были.