– Ты не любишь цветы? – Демон удивлённо приподнял брови.
– Люблю, но…
– Тогда бери! Она – твоя. – Голос инкуба стал вдруг мягким, обволакивающим, с лёгкой хрипотцой. – Истинная королева Франции, колыбели куртуазной любви и изысканных вин, таких же восхитительных, как эта роза. Посмотри: она сама – словно бокал дорогого бургундского вина – совершенна… Ты пробовала когда-нибудь настоящее бургундское вино? – чуть приблизившись, неожиданно спросил инкуб, и девушка зачарованно покачала головой. – Какое упущение! Ты просто обязана попробовать «Шамболь-Мюзиньи» две тысячи второго года. Оно покоряет почти так же, как синева твоих глаз – незаметно, но навсегда.
Его пальцы нежно коснулись светлых волос возле её виска и, помедлив, спустились к плечу. Девушка закрыла глаза и, опустив голову, сглотнула.
– Вы обещали оставить меня в покое, – дрогнувшим голосом произнесла она, и Сагриэль про себя помянул недобрыми словами всех обитателей рая вместе со всеми их защитами и благословеньями, понимая, что орешек-то оказался гораздо крепче, чем хотелось бы.
– Я не могу, – беспомощно улыбнулся он, делая ещё один маленький шажок и оказываясь совсем рядом с девушкой. – Ты украла моё сердце.
– И как же мне вернуть его Вам обратно? – не шевелясь, спросила она.
– Не знаю. – Сагриэль склонился к её лицу. – Может быть, поцелуем?
Резкий звук пощёчины разорвал спокойное умиротворение парка, заставив загореться удивлением и любопытством взгляды находившихся неподалёку людей. Инкуб же, ощутив на своей скуле хлёсткий удар маленькой ладони, отпрянул от неожиданности и, потрясённый просто нереальной выходкой человеческой самки, чуть было не потерял свою личину. Утробно зарычав от ярости, Сагриэль с трудом подавил непреодолимое желание немедленно догнать убегающую от него строптивую тварь, чтобы… чтобы…
Демон сжал кулаки и с тихим хлопком провалился под землю, оставив после себя едва уловимый запах серы.
В подземных лабиринтах ада царила кромешная тьма, местами разбавленная пламенем чадящих в некоторых пещерах костров. Но инкубу, как и другим тёмным, это не мешало. Для них мрак или мечущиеся по каменным стенам и сводам уродливые тени, теряющиеся в клубах жирного дыма, были привычны. Правда, эти «родные стены» не помогали успокоиться, а, наоборот, ещё больше разжигали ревущее внутри бешенство.
След от человеческой пощёчины жёг с такой силой, как если бы к лицу Сагриэля приложили распятье. Но ещё сильнее горело, почти плавилось в святой воде, его самолюбие. Ему отказала женщина! Его ударила женщина!!! Собственноручно сорвать с себя крылья не давало только знание, что это была необычная женщина. Теперь он прямо-таки обязан был с ней поквитаться. Он не просто разрушит её любовь, он растопчет саму её жизнь, сделает из этой самки объект для самых тёмных своих желаний!
Демон сделал шаг и оказался в небольшой пещере, где на стенах багровым огнём горели шесть факелов, заволакивая камору удушливым дымом, а из дальнего угла непрерывно раздавались многоголосый надрывный женский кашель и ещё звуки, в происхождении которых не приходилось сомневаться.
Сагриэль жестоко усмехнулся – низшие инкубы опять использовали чужих рабынь, пока хозяина не было дома. Причём самыми неприятными способами, на которые хватало их извращённой фантазии. Хорошо, что души рабынь были бессмертны, и избавиться от них можно было только по собственному желанию, когда наскучат.
Но душу Милены он никогда не изгонит, а будет собственноручно отдавать её низшим, трём или четырём одновременно.
Крылья Сагриэля зашуршали, расправляясь и объявляя, что хозяин вернулся, и сразу несколько негромких хлопков дали понять, что незваные гости ретировались из чужих владений. А к ногам инкуба, сладострастно стеная, поползли обнажённые женские тела. Сагриэль опустился в шевелящийся водоворот их рук и попытался отдаться сладостным ощущениям и забыть строптивицу и своё унижение.
Вот лицо одной из женщин оказалось рядом с его, и демон заглянул ей в глаза. Голубые. Повернул голову и встретился взглядом с другой. Зелёные. Ещё – снова голубые. Дальше: карие, серые, янтарные, синие. Но не такие… «А какие же нужны?» Этот вопрос прорвался в действительность сквозь стоны и учащённое дыхание, и следом сразу же появился ответ: тёмно-сапфировые, бархатные, мерцающие в глубине россыпью созвездий.