– Dobrý den! – доброжелательно поприветствовала ее Мила и подошла ближе. – Простите за беспокойство, но не знаете ли вы случайно эту женщину? – Мила показала ей мамино фото. – Возможно, она жила в этом доме или где-то неподалеку примерно двенадцать лет назад, или у нее были здесь друзья. Ее звали Зузана Церник.
Возможно, эта женщина средних лет была слишком молода или жила здесь недавно, а может, мама с Милой вообще жили в другом здании. Так много вариантов.
Незнакомка внимательно всмотрелась в фото, а потом, сжав губы, посмотрела на Милу и покачала головой. «Это только начало», – сказала себе Мила и направилась к следующей двери. Она позвонила, подождала, и, когда ей открыл мужчина средних лет, она поприветствовала его и повторила ему те же слова. Он подозвал свою жену, та тоже взглянула на фотографию, но ни он, ни она не знали маму Милы. В следующей квартире ей открыла симпатичная девочка со множеством веснушек и дыркой между передними зубами. Мила сказала ей «привет» – дружелюбно, хотя и с тяжелым сердцем. Девочка была Серой. Такая молодая и такая серая. Мила прерывисто вздохнула. За время своего поиска ей предстоит встретить стольких Серых. В этом она была уверена. И этого ей не хотелось. Больше никогда. Она не хотела видеть их. Знать, что случится ужасное, и не иметь возможности что-то изменить – настоящее проклятье.
Проклятье, которое напоминало ей о том, как важно довести дело до конца. Напоминало ей о цели. Поэтому Мила двигалась дальше, от двери к двери.
Снаружи начался дождь. Несильный, просто легкая морось. В полуостывшем чае, стоявшем перед Милой, плавали кусочки лимона и свежие листики мяты. Сделав большой глоток, она осмотрелась по сторонам. Вечером атмосфера в кафе изменилась. Теперь оно походило на весьма уютный бар, заведение с собственным характером. Мила нашла это кафе сегодня, отправившись на разведку по Малой Стране.
На недостаток посетителей тут не жаловались, но и переполненным кафе не назовешь. Мила медленно размешивала ложкой чай. Почему-то это монотонное движение успокаивало ее и помогало привести мысли в порядок.
Мила устала, надежда таяла с каждым днем. Снова и снова она приезжала на улицу, название которой записала ее мама, и звонила в двери. Спрашивала, не знают ли жильцы кого-то, не помнят ли ее и не могут ли ей помочь. «Ne, je mi líto». Это предложение Мила слышала так часто, что слова начали причинять ей боль. «Нет, мне очень жаль», – говорили все эти люди. Или просто качали головой и закрывали дверь у нее перед носом. Иногда равнодушно, иногда с искренним сочувствием.
Так много людей, а ответа не было ни у кого из них. Ни у кого.
Сегодня она решила устроить себе выходной и не пошла туда. Вместо этого она отправилась в библиотеку, в «Národní knihovna Cěské republiky»[1], и принялась искать там книги о проклятьях, старые сказания и легенды, в основном чешские, и все, что было связано с серым цветом. Она копалась в архиве, в уставленных книжными шкафами коридорах, но ничего не нашла. Ничего, что хотя бы отдаленно походило на ее проклятье.
Ее мысли невольно перешли от размышлений о поиске ответа к воспоминаниям о ночи в парке – что случалось уже не в первый раз. Она и сейчас с трудом могла поверить, что все кончилось хорошо. Даже боль в плече вскоре исчезла. Физически на ней не осталось никаких следов, но ее сознание не могло отвлечься от размышлений о случившемся. Конечно, это могло произойти где и когда угодно. Не повезти может любому человеку, где бы он ни находился, это совершенно очевидно. Но лучше ей от этого не становилось.
Только сегодня Мила нашла в себе силы выйти за пределы Старого города и снова пересечь мост.
«Трусиха», – упрекнула она себя, хотя толку в этом особого не было. Некоторые страхи приходится преодолевать постепенно, бережно и тщательно отодвигая их в сторону. Она могла бы честно признаться себе, что причиной ее беспокойства был вовсе не случай на Малой Стране. Нет, ее задело кое-что другое.
Как наяву она вспоминала чувство, охватившее ее той ночью, и жар, который превратился в абсолютный холод, в одно мгновение уничтожив ее страх перед незнакомцем. Это чувство было таким… необычным. Мила нахмурилась. Да, необычным. Ей показалось, будто что-то выросло внутри нее, и внезапно оказалось, что она больше не одна – внутри самой себя. Это нечто будто принадлежало ей и одновременно не принадлежало. Если бы только она могла это описать.