Кому могло понадобиться ее купить? Тариэлю? Он оказался настолько подлее, чем она о нем думала? Мила в тысячный раз спрашивала себя, как она могла оказаться такой слепой.
Она опустила глаза, посмотрела вниз, а затем снова подняла взгляд. Воспаленная рана на ее бедре все еще горела огнем. Слабое золотистое свечение окружало порез, который своим ножом нанес ей Ролан. Он этим наслаждался. Но то, что они увидели, оказалось неожиданностью не для него одного: красно-золотистая кровь. От стекавших по ноге капель крови остались следы. Со временем кровотечение остановилось, но боль никуда не делась.
«Наполовину Вечная, наполовину смертная». Вот что сказал Ролан. Могло ли это быть правдой? Крепко зажмурившись, она сосредоточилась на дыхании.
– Мила? – тихо донеслось сбоку. Райя была в полубессознательном состоянии, ее силы почти иссякли. Путы, которыми ее связали, поглощали ее магию и лишали ее возможности сопротивляться. Теперь такие же веревки удерживали и Милу. Тогда, омерзительно улыбаясь, Керим за несколько секунд обмотал ее руки еще одной веревкой, крепко затянув. Пальцы Милы теперь совершенно онемели, а боль в запястьях превратилась в фоновую мелодию, которая постоянно звучала, не прекращаясь ни на секунду.
– Мне жаль. – Мила не знала, сколько раз она уже прошептала эти слова за то время, пока они находились здесь. И хотя с каждым разом она осознавала это все непреложнее и сильнее, звучали они все тише и тише. Теперь она была способна лишь монотонно повторять их себе под нос. Возможно, потому, что тяжесть слов уже почти сломила ее.
– Это не твоя вина. Мила, посмотри на меня.
Только через несколько секунд она осознала, о чем просит Райя, и тогда приоткрыла глаза, а затем слегка приподняла голову. При этом она старалась не задерживаться взглядом на ранах, покрывавших лицо подруги. Путы делали ее смертной. Пока она связана ими, в ней больше от человека, чем от Вечного. По крайней мере, Ролан именно так объяснил им, на что способна его игрушка. Губы Райи потрескались, над правым глазом виднелся длинный порез, волосы были спутаны, а кожа приобрела болезненный цвет. Она попыталась изобразить улыбку, и ее губы задрожали.
– Мы выберемся отсюда. И тогда мы отправим этих двоих идиотов далеко и надолго! – прошипела она.
Мила едва не рассмеялась. Райя еще не растеряла боевой дух, хотя по ее виду этого не заметно.
– Я должна тебе кое-что сказать. – Мила поморщилась, попытавшись сглотнуть. Пересохшее горло неописуемо горело. – У меня… Я… – Как ей все объяснить? Что, если их подслушивают? Мила подозревала об этом. Иначе пришлось бы предположить, что эти двое глупее, чем кажутся. – Я тут кое о чем подумала… и получила ответ.
Как бы Мила ни изворачивалась, она понятия не имела, как сообщить это Райе, не произнеся главного вслух. Она надеялась, подруга догадается, что она имеет в виду. Та наморщила лоб, и Мила отчетливо поняла, что Райя напряженно размышляет. Мила подождала – ей показалось, будто прошла почти что вечность, – и затем начала заново:
– Райя, я мысленно сказала себе, и…
В этот момент глаза Райи расширились – настолько, насколько это было возможно в ее состоянии. Мила увидела – теперь она поняла.
– Этого не может быть, – запинаясь, тихо произнесла Райя. – Это невозможно.
– Это произошло – в моих мыслях. – Хотя Мила говорила искренне, она сама с трудом верила своим словам. Ведь она услышала ответ лишь однажды. Когда-то она уже общалась с Ашером таким образом, но в полной мере не понимала, как это все работает.
– Нет. – Райя слегка почала головой. – У всего есть свои пределы. – Она пристально посмотрела на Милу – со смесью задумчивости и сочувствия. – Мне бы хотелось, чтобы это было иначе, – добавила она. Мила не желала ей верить. Она глубоко вдохнула, уже собираясь что-то возразить, но тут дверь комнаты открылась.
– Надеюсь, вы хорошо отдохнули.
Ролан сменил свой костюм на более непринужденный – черную шелковую рубашку, джинсы и темные кроссовки. Потирая пальцами подбородок, он подошел к Миле и внимательно посмотрел на нее. Мила испытывала отвращение, когда он проходился по ней взглядом. Словно касался ее. Его довольная ухмылка казалась ей омерзительнее, чем когда-либо, и она охотно расцарапала бы ему лицо, если бы только смогла освободиться от пут. Мысль об этом поддерживала ее, не давая потерять сознание. И еще Мим с Паном. Как бы сильно ей ни хотелось рассказать о ней Райе, она не могла рисковать: иначе Ролан заметит ее браслет, поймет, что сокрыто в камнях, из которых он сделан. Нет, Мила не могла позволить себе потерять Мим и Пана.