Я была не в силах сопротивляться дремоте. И под изумленным взглядом схинца просто легла на пол, смежив веки.
– Что ты делаешь? – услышала я возмущенное.
– Засыпаю. Или умираю. - Широко зевнула и добавила: – Я ещё не определилась.
Несколькo секунд напряженного молчания, а потом… меня схватили. Причем не поставили на ноги, а подняли над полом, так что босые пятки оказались в воздухе: увы, туфли, как и подол платья, ныне почили на дне залива.
Я с большим трудом открыла глаза. И увидела перед собой дракона. Злого дракона. Очень злого. С прищуренными, словно он смотрел на меня сквозь прицел, ярко-желтыми глазами, с побелевшими скулами, на которых четко обозначились желваки, с чешуей, что проступила на его висках, - и с этим воплощением гнева я оказалась практически нос к носу.
– Так. Давай договоримся. Ты не умираешь. Хватит с меня сегодня упущенного ренегата. Труп сомнительной девицы – это уже точно перебор.
– Я не сомнительная, я самая что ни на есть настоящая, – возразила уже на чистом упрямстве и осоловело посмотрела в янтарные глаза дракона. Сейчас зрачок в них вновь был вертикальным. И совершенно бездумно, в полубреду выдала: – У тебя такой взгляд…
После чего почувствовала, что проваливаюсь, хотя, с учетом моего положения, скорее зависаю в обморок.
– Эй! – Меня поставили на пол и встряхнули, пытаясь привести в чувство.
– Сними, - из последних сил прохрипела я, имея в виду утягивающее белье, которое не давало нормально дышать.
Дракон оказался сообразительным. Пояснений ему не потребовалось. И в следующий миг суперпрочное, сверхэластичное белье (и что там ещё говорил продавец про эту гадость, которая утянула сейчас мою талию) затрещало, как тончайший и деликатнейший батист.
Воздух хлынул в мои легкие. Это было чудеснейшим из ощущений. Правда, теперь пришлось придерживать спадавший лиф и ту пыточную гадость, что была под ним. А ведь в магазине уверяли, что ее ничем не разорвать. Ха, просто они не давали протестировать это белье дракону.
– Еще никoгда не слышал от девушки эту фразу столь категоричным тоном, - поняв, что мне стало легче, иронично заметил дракон.
«А меня ещё никогда в жизни так быстро мужчины не раздевали», – хотелось возразить в ответ. Да меня вообще не раздевали, к слову. Но вслух сказала другое:
– Просто я была заинтересована не в процессе, а в результате.
Дракон сверкнул в полутьме желтыми глазами.
– А сейчас вы в чем заинтересованы? - уточнил он тоном «огласите расписание всех ваших обмороков на сегодня, чтобы я мог спланировать спасательные мероприятия».
Хотелось честно ответить, что в копченой курочке, но под гнетом воспитания выдавила:
– В приличной теплой одежде. - При этом меня вновь начало потряхивать. Видимо, организм решил, что раз уж отрубиться ему не дают, то стоит хотя бы согреться.
Чего я не ожидала, так это того, что в следующий миг окажусь прижата к мужской груди. Меня oбняли так крепко, что захоти я вырваться – ни за что бы не получилось. Да я и не хотела, если честно. А все потому, что сильное, поджарое тело оказалось не просто теплым – горячим. Настолько, что в первый миг решила: я прикоснулась к первородному огню. Тому самому, до которого достаточно дотронуться, чтобы вспыхнуть, сгореть, погибнуть.
И лишь спустя несколько секунд я поняла, что это не дракон такой горячий. Это я такая холодная.
– И все же, как тебя зовут? - зaдал вопрос схинец, когда я перестала дрожать.
Вот ведь упрямый. Точно следователь, что в допросе будет задавать вопрос снова и снова в самый неожиданный момент, пытаясь застать тебя врасплох. И все это будет длиться до тех пор, пока он не получит ответа.
– А это так важно? – Я вскинула голову.
Наши взгляды встретились, и у меня перехватило дыхание. Биение пульса отдавалось прямо в висках, а по телу, с макушки до самых пяток, прокатилась волна. Я стояла и не могла пошевелиться. Зато чувствовать…
Я словно была одним обнаженным нервом, ощущала в этот момент абсолютно все вокруг. И холодные доски под ногами, и легкий сквозняк. Слышала едва уловимые звуки музыки откуда-то сверху, и то, как шумят волны залива, и размеренный гул двигателя, в цилиндрах которого сейчас работали водные и огненные элементали. И даже то, как под водой вращаются лопасти винтов.
И то, как гулко стучит сердце дракона, к груди которoго прижимается моя рука. И напряжение схинца, которое буквально прошивало все его тело.
Он рвано выдохнул, прикрыв глаза, словно его изнутри разрывали демоны и он прилагал все силы, что у него были, чтобы справиться с ними, а когда через несколько мгновений дракон вновь посмотрел на меня, то стало понятно: схинец выиграл поединок с самим собой. Потому что на меня смотрели темно-карие глаза, в которых не было ни отсвета янтаря, ни намека на вертикальный зрачок.