Он снова улыбнулся, как-то криво, но, несмотря на это, почему-то становясь очень привлекательным. Белоснежные зубы выделялись на его загорелом лице.
— Это ведь «Ллануэллон-Коттедж», не так ли? — спросил он, и Дерин кивнула.
— Да, так и есть.
Он приподнял темную бровь.
— Тогда я и вправду остановился в этих краях, — сказал он. — А если уточнить, то именно здесь.
Дерин моргнула с неуверенным видом. Может быть, она ослышалась?
— Вы… вы думаете, что остановились здесь? — спросила она. — В «Ллануэллоне»?
— Верно. Я здесь поживу пару месяцев. Буду ловить рыбу.
Дерин изумленно уставилась на него. Она поняла, что произошло на самом деле, и ее внутренности неожиданно сжались от испуга.
— Но… но вы не можете так поступить, — отважилась возразить она, при этом прекрасно понимая, что он вполне может так поступить и что Айвор Рис, видимо, забыл рассказать сестре о ее визите. Вообще-то это было характерно для Айвора, и ей следовало еще до приезда убедиться в том, что он поставил сестру в известность. Но теперь, раз уж она была здесь, Дерин не собиралась сдаться без боя и просто уехать.
— Не могу? — Его бровь снова приподнялась, на этот раз явно выражая сомнение. — Почему же я не могу так поступить, разрешите поинтересоваться?
— Ну, потому что я уже здесь. То есть я буду жить в этом коттедже три месяца, а пока провела здесь всего лишь три дня.
Он окинул ее внимательным взглядом, начиная с макушки и кончая босыми загорелыми ногами. Судя по его виду, он едва удерживался от смеха.
— Я не ожидал, что встречу прямо здесь самовольно поселившихся хиппи, — заметил он, и Дерин, полная негодования, свирепо посмотрела на него. В первый раз она пожалела о том, что у нее не оказалось под рукой телефона, чтобы позвонить Айвору Рису и выяснить, что же именно произошло.
— Я ничего не могу понять, — призналась она. — Айвор говорил мне, что он все уладит. Одному из нас, пожалуй, стоит ему позвонить и выяснить, что пошло не так.
— Айвор? Брат Гвинет?
Дерин кивнула:
— Да. Вы его знаете?
Он ухмыльнулся:
— Не совсем так. Я куда лучше знаком с Гвинет.
— И она позволила вам пожить в коттедже?
Он кивнул:
— На позапрошлой неделе. Она сказала, что он пустует и я могу, если захочу, приехать сюда и общаться с природой. — Он снова обвел ее взглядом, и на этот раз у Дерин не осталось ни малейшего сомнения в том, что все это его очень забавляет. — Вы ведь именно этим и занимаетесь, мисс…
— Уилльямс, — подсказала Дерин. — Дерин Уилльямс.
Он, казалось, удивился:
— О, так вы здешняя, да?
— Вообще-то я родом из Уэльса, — ответила Дерин.
— Я догадался по вашему имени. Дерин… Такое имя что-то должно означать по-кельтски. Как оно переводится? Или вас не интересуют такие вещи?
Их беседа очень сильно отклонилась от темы, кто же имеет право поселиться в коттедже, но в общем-то Дерин ничего не имела против разговора с ним, в душе надеясь, что выйдет из их противоборства победительницей.
— Оно переводится «птица», — сообщила она ему. — По крайней мере, это имя происходит от слова, которое переводится как «птица».
— Понятно. — Он улыбнулся. — А вы и вправду общаетесь с природой, мисс Уилльямс?
Она нисколько не сомневалась в том, что он над ней смеется, но тем не менее с готовностью отвечала. В конце концов, что она теряет? Оккупировать территорию в их случае значило практически по праву находиться на ней, а в этом она опередила его на три дня. К тому же ее занятия были несколько более творческими, чем рыбалка.
— В некотором роде, думаю, что да, — согласилась она. — Я работаю.
На этот раз поднялись обе брови. Его сомнения явно усилились.
— Вот как?
— Я иллюстратор. Иллюстрирую книги по естественной истории, здесь занимаюсь набросками и рисунками птиц, — пояснила она, заметив на его лице выражение искреннего любопытства.
— О, понимаю. — Несколько мгновений он пристально на нее смотрел, потом улыбнулся. Его улыбка показалась Дерин многозначительной и не очень-то лестной. — Приблизительно так я и представил бы себе даму, которая делает рисунки птиц к книгам по естественной истории. Вот только, по-моему, вы должны быть светловолосой, толстой и сорокалетней, если вы не против моего замечания.
Дерин одарила его свирепым взглядом. Вот уже во второй раз он косвенно, но очень язвительно отозвался о ее внешности, и это ее рассердило. Не важно, что ее можно было назвать довольно богемной, он все равно не имел права затрагивать эту тему, и она терпеть не могла тех, кто заранее решал, как должны выглядеть представители той или иной профессии. Это было не только предубеждением, это не соответствовало действительности.