— Например, то, что я тебя целовал? — мягко уточнил он и засмеялся.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! — Она несколько секунд вертела в руке вилку, мало что соображая, потом снова посмотрела на него. В ее глазах появилось неуверенное, молящее выражение. — Дом, ты действительно?..
— Женат? — Она кивнула, и он улыбнулся. — Кажется, это животрепещущий вопрос, не так ли?
Она выпятила подбородок, но его ответа ожидала с большим интересом, чем готова была признать.
— Мне просто любопытно.
Он снова засмеялся, качая головой:
— Нет, не женат.
— О-о, ты!.. — Он ухмыльнулся, и ей от души захотелось запустить в него доской для резки хлеба. — О, ты хитрый, беспринципный…
— Я только хотел посмотреть, как легко разговор с тобой можно увести в сторону, если я очень этого захочу, — засмеялся он. — Это оказалось необыкновенно легко, Дерин.
— Годы упорных тренировок не прошли даром, — съязвила девушка. — Я не сомневаюсь, что теперь ты сумеешь оправдаться в чем угодно.
— Не в чем угодно, — возразил он, дразня ее взглядом. — Но теперь, как ты говоришь, у меня перед тобой преимущество в несколько лет, маленькая птичка.
— Тогда в твои годы пора бы поумнеть!
— Пора, — беззаботно признал он. — Но я никак не могу не поддразнить тебя.
Она осторожно положила нож и вилку и посмотрела на него.
— Ты снова пытаешься увести разговор в сторону, — констатировала она.
— А ты не дашь увести его в сторону.
— Больше не дам. — Она молчала пару секунд, размышляя, потом посмотрела на него через стол. — Ты должен сделать что-нибудь насчет этого… этого вопроса с женой. Дом, я говорю серьезно. У меня из-за этого уже возникло достаточно проблем.
Он снова вопросительно поднял бровь.
— Джеральд? — догадался он, и она кивнула.
— Но не только Джеральд, — сказала она. — Женщина в деревенском магазине тоже знает. Она говорила о моем… моем муже.
Он улыбнулся:
— И ты ее не поправила?
— Как я могла? — спросила Дерин. — Она сказала, что слышала от какой-то миссис, что я и мой муж остановились в «Ллануэллон-Коттедж». Возможно, это была твоя дружелюбная гостья или какая-нибудь ее знакомая. Было трудно сразу сообразить, что ответить, и при этом не создать ложного впечатления и не пуститься в длинные и сложные объяснения.
— Это именно то, что я пытался в самом начале тебе сказать.
— Но мне пришлось столкнуться лицом к лицу с уже причиненным вредом, и все, что я могла бы сказать, только заставило бы их предполагать худшее… что, возможно, они теперь все равно станут предполагать.
— Они?
Она кивнула:
— Наблюдательная женщина, которая стояла за мной в очереди. Она заметила, что я не ношу обручального кольца, я в этом уверена. Так что одному богу известно, что теперь обо мне рассказывают.
— Словом, как будто похоже на то, что твои посещающие церковь соотечественники косо на нас смотрят? — спокойно сказал он, и Дерин нахмурилась.
— Это не смешно, Дом! И то же самое относится к твоему саркастическому замечанию о моих посещающих церковь соотечественниках.
— Ты беспокоишься о своей репутации?
— Конечно беспокоюсь!
Он медленно улыбнулся Дерин, глядя на нее поверх стакана воды:
— Ты меня удивляешь. Я бы не подумал, что ты станешь тревожиться из-за этого. Ты не очень-то богемна, правда, Дерин?
— О, прошу тебя, перестань употреблять это… это устаревшее слово!
— Извини! — Он ухмыльнулся ей, а она встала из-за стола, чтобы сварить кофе ему и себе. — Должно быть, виноваты эти седые волосы.
— И перестань говорить о своих седых волосах, — раздраженно потребовала она. — Ты этому не веришь точно так же, как я.
— Мои седые волосы? — Он дотронулся до своих волос и печально улыбнулся. — О, они есть на самом деле, малышка, нравится нам это или нет.
— Но тебе не обязательно все время напоминать мне о них.
— Не думаю, что я все время тебе о них напоминаю, не так ли? — мягко спросил он. — Только когда ты обвиняешь меня в том, что я устарел или что-то в том же роде, дряхлый и так далее. Все время вбиваешь мне это в голову.
— О, Дом, я этого не делаю! — запротестовала она, но он просто улыбнулся и не стал ее успокаивать.
В комнате воцарилась довольно мрачная тишина. Она сварила кофе. Он, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ней, улыбаясь своим мыслям так, что ее при виде этой улыбки охватило беспокойство. Она не знает о нем очень многого. О его недавнем и довольно общедоступном прошлом ходило так много слухов и в нем было столько тайн. Как она могла хотя бы пытаться понять, о чем он думает? Почему он так улыбался?