Редактор «Сайентифик Америкен» Джордж Массер (Musser) в том же 2006-м был встревожен массой выброса углекислого газа в воздушный океан. Хотя богатство человечества растет быстрее, чем эти выбросы (что внушает надеж ду на лучшее), однако в абсолютном выражении объемы выбросов все равно увеличиваются. Конечно, Запад стал использовать более экономичные моторы внутреннего сгорания с увеличенной по сравнению с началом 1970-х годов степенью сжатия топливно-воздушной смеси в цилиндрах. Однако автомобильное загрязнение атмосферы углекислым и угарным газами с тех пор выросло на 23 %! Оказывается, сами автомобили за минувшие 35 лет стали значительно тяжелее, а жители Запада стали ездить на них гораздо больше, чем в начале 70-х. Скажем, в США – на 16 % больше, чем во времена исхода Вьетнамской войны. Оно и понятно: автомобиль – символ и божество общества потребления. Поэтому нужна новая мировая политика: не только наращивать эффективность использования энергии, но и сокращать потребление углеводородного топлива. Массер считает, что во второй половине нового века человечеству, если оно хочет уцелеть, придется построить сугубо устойчивую, ресурсосберегающую экономику вкупе с политикой жесткого ограничения численности человечества. Естественно, с сокращением безудержного потребления…
Тот же 2006-й. Об опасном разрушении почвенного слоя под действием плугов говорил геолог и почвовед Дэвид Р. Монтгомери (профессор Университета Вашингтона в Сиэтле). Особую опасность представляет современное интенсивное земледелие. Даже в высокоразвитых Соединенных Штатах почва губится ударными темпами. Еще в 1930-е годы президент Франклин Рузвельт заявил: «Нация, которая разрушает свои почвы, разрушает саму себя». Красивые слова так и остались словами. Монтгомери привел пример исследований местности в 200 милях к востоку от Сиэтла, в так называемом Пэлоузе (Palouse area). За 60 последних лет плуги уничтожили 5–6-футовый слой почвы (1,5–1,8 м) – со скоростью 1 дюйм (2,5 см) в год. А всего уже разрушена половина плодородного слоя. В Теннесси в некоторых местах утрачено по 4–5 футов почвы за последние 230 лет. Все это – последствия ведения интенсивного, механизированного сельского хозяйства с плужной вспашкой. То есть, несмотря на то что в Америке в 30-е годы было создано специальное агентство по сохранению почв (Soil Conservation System), все равно потеря почвы идет быстрее, чем ее восстановление.
И это – в богатых и культурных США. Что же говорить о более бедных странах, где местному населению приходится выжимать из аграрных угодий максимум урожая и прибыли? Между тем разрушение плодородного слоя – это не только уменьшение возможностей человечества прокормить себя, это еще и превращение огромных районов в пустыни. Пример? Северная Африка, где еще во времена первых римских императоров цвели оливковые рощи и колосились хлеба на полях. Однако уже в III веке н. э. из-за разрушения почвенного слоя сюда пришли пески Сахары. А теперь Северная Африка – это территория с полностью уничтоженной почвой. Нечто подобное грозит теперь и Америке, пока еще основной житнице планеты. Недаром Оклахому уже окрестили Пыльной чашей (Dust Bowl).
Что делать? Необходимо изобретать новое, по терминологии Монтгомери, «устойчивое» земледелие. Среди трех критически важных проблем в обозримом будущем он называет именно такую агрикультуру вкупе с эрозией почв и уничтожением биоразнообразия. Но что это за sustainable agriculture? Монтгомери называет так возделывание многих культур (немонокультурное земледелие) в одном хозяйстве, более широкое использование «древесных культур» вроде оливковых деревьев, которые служат еще и защитниками плодородного слоя, а также использование не однолетних, а многолетних полевых культур. Плюс к тому – еще и непахотное земледелие.