Ему показалось, что прошло всего лишь несколько секунд, прежде чем он услышал мотор гидросамолета и, открыв глаза, увидел склонившегося над ним Уолта.
Уже в самолете, на высоте пяти тысяч футов над долиной, Уолт вдруг ухмыльнулся, хлопнул его по плечу и воскликнул:
— Джим, а ведь я могу раздобыть стрекозу, и четырехместную! Прихвати мы несколько этих доисторических тварей, пока хранитель музея ищет новую добычу, так ученые — это ты точно сказал — отвалили бы нам за них кучу денег.
Запавшие глаза Джима ожили.
— А ведь пожалуй, — согласился он и с горечью добавил: — Так, значит, нечего было мне от него бегать! Видно, я ему, черт бы его побрал, вовсе и не нужен был. Может, он хотел только узнать, сколько я заплатил за эти штаны, — а я — то драпал!
— Да-а, — задумчиво протянул Уолт. — Чудно все это После такого марафона — и на тебе! А ты молодчина.
Он покосился на изможденное лицо Джима:
— Ну и ночка у тебя была! Фунтов десять ты сбросил а то и больше.
Роберт ХАЙНЛАЙН
ПАСЫНКИ ВСЕЛЕННОЙ
«Экспедиция к Проксиме Центавра, организованная Фондом Джордана в 2119 году, была первой в истории попыткой достичь ближайших звезд нашей Галактики. О судьбе, постигшей экспедицию, можно только догадываться…»
Часть I
ВСЕЛЕННАЯ
— Осторожно! Мьют!
Кусок железа врезался в переборку прямо над головой Хью с такой силой, что, не промахнись пращник, пробил бы ее наверняка. Хью Хойланд резко пригнулся, оттолкнулся ногами от пола и, пролетев несколько метров по коридору, выхватил нож. Перевернувшись в воздухе у поворота, он встал на ноги. За поворотом коридор был пуст. Оба товарища догнали его.
— Ушел? — спросил Алан Махони.
— Ушел, — ответил Хойланд. — Я видел, как он нырнул в люк. Кажется, у него было четыре ноги.
— Четыре или две, нам все равно теперь не поймать мьюта, — сказал Морт Тайлер.
— Вот еще, ловить его! — воскликнул Махони. — На кой Хафф он нам сдался!
— А я был бы не прочь поймать его, чтобы потолковать кое о чем, — ответил Хойланд. — Клянусь Джорданом, возьми он на два дюйма ниже, быть бы мне в Конвертере.
— Перестаньте через каждые два слова богохульничать, — укоризненно сказал Тайлер. — Слышал бы вас Капитан! — И он благоговейно приложил ладонь ко лбу, как и подобает при упоминании Капитана.
— Джордана ради, — резко ответил Хойланд, — не умничай, Морт. Тебя еще не произвели в ученые, а я вряд ли менее благочестив, чем ты, но не вижу греха в том, чтобы иногда дать выход чувствам. Даже ученые так выражаются в сердцах, я сам слышал.
Тайлер открыл было рот, но промолчал.
— Слушай, Хью, — Махони дернул Хойланда за руку. — Давай уйдем отсюда. Мы так высоко никогда еще не забирались. Я хочу вернуться туда, где нормальная тяжесть.
Хойланд, сжимая рукоять ножа, жадно смотрел на люк, в котором скрылся противник.
— Ладно, малыш, — согласился он. — Впереди дорога долгая, пора возвращаться.
Он повернулся и пошел к люку, через который они выбрались на этот ярус. Вверх приходилось подниматься по крутым лестницам, но сейчас Хью просто оттолкнулся от крышки люка и начал плавно спускаться на палубу пятнадцатью футами ниже. Тайлер и Махони последовали за ним. Так они продвигались вниз — через десятки люков и зловещих, слабо освещенных палуб. С каждым разом прыжок чуть-чуть ускорялся, и приземлялись они чуть-чуть тяжелее. В конце концов Махони не выдержал:
— Хью, хватит прыгать. Я ногу зашиб. Давай пойдем лестницами.
— Ладно, но так будет дольше. Кстати, далеко нам еще?
— Отсюда до фермы палуб семьдесят, — ответил Тайлер.
— А ты почем знаешь? — подозрительно спросил Махони.
— Знаю, потому что считал, балда ты этакая.
— Ну да! Считать умеют только ученые. Ты думаешь, если тебя учат читать и писать, так ты уже все знаешь?
Хойланд вмешался, прежде чем спор перерос в ссору:
— Заткнись, Алан. Может, он действительно умеет считать. Морт на такие дела мастак. Да и, судя по тяжести, он прав.
— А лезвия в моем ноже он посчитать не хочет? — не унимался Алан.
— Заткнись, тебе говорят. Ты что, Закона не знаешь? За пределами деревни дуэли запрещены.
Они продолжали свой путь в тишине, легко бежали по лестницам, пока возросшая сила тяжести не заставила перейти на шаг. Вскоре показался ярко освещенный ярус, где расстояние между палубами было раза в два больше, чем наверху. Воздух здесь был влажный и теплый.