— Именно потому я и увидела эту тварь, когда она прошла между нами. На фоне твоего комбинезона оно дало иной оттенок серого — образовался силуэт. Тогда я сбросила свой комбинезон на кресло и стала ждать, когда оно появится на его фоне — это был наш единственный шанс, Клифф.
— Оно поначалу заинтересовалось нами, я думаю, и оно знало, что мы его не видим — поэтому оно не спешило нападать. Но когда действия Бэта выдали его присутствие, оно зашевелилось. Тогда я подождала, когда оно мелькнуло на фоне моего комбинезона, и выстрелила. Все очень просто…
Клифф засмеялся несколько неуверенно.
— Но что это могло быть? Я что-то не понимаю.
— Я думаю, это из-за него «Императрица» оказалась заброшенной. Что-то из космоса, может быть, или откуда-нибудь из другого мира, — она пожала плечами. — Оно невидимо, потому что его цвет не воспринимается нашими глазами. Оно, должно быть, обитало здесь все эти годы и убивало, когда удовлетворяло свое любопытство.
Она кратко описала сцену, происшедшую в каюте, когда странное поведение ювелирных изделий выдало ей присутствие чего-то неопознанного.
Клифф не спешил возвращать бластер в кобуру.
— Думаешь, на борту могут быть еще и другие? — его не радовала такая перспектива.
Стина обернулась к Бэту. Тот тщательно вылизывал шерсть на груди, совершая ритуал полного омовения.
— Не думаю. Да и Бэт нам об этом доложит. Кажется, он их ясно видит.
Но других на борту не оказалось, и спустя две недели Клифф, Стина и Бэт привели «Императрицу» в лунные карантинные доки. И таким образом кончается история Стины, ибо, как говорится, счастливые супружества в летописцах не нуждаются. Стина нашла человека, который, узнав про ее серый мир, нашел не слишком обременительным для себя разделить этот серый мир с ней и Бэтом. Кажется, это был настоящий союз по любви.
Последний раз, когда я видел ее, она была одета в огненно-красный плащ ригельской выделки и носила на своих запястьях целое состояние в виде сияющих джованских рубинов. Клифф оплачивал официанту счет с трехзначной цифрой, а перед Бэтом стоял ряд стаканов с вернальским соком. Этакое счастливое семейство на отдыхе…
Эндри НОРТОН
МЫШЕЛОВКА
Помните старый анекдот про типа, который смастерил самую лучшую мышеловку, а потом едва справился с дельцами, проложившими государственное шоссе прямо к дверям его дома? Я однажды наблюдал нечто подобное в жизни — на Марсе.
Сэма Леваттса гиды туристских групп деликатно — ради местного колорита — именовали «пауком пустыни». «Спившийся забулдыга» было бы более подходящим определением. Он занимался горными изысканиями и излазил вдоль и поперек все сухие земли за пределами Террапорта. Из этих своих вылазок он приносил Звездные камни, Гормельскую руду и прочие безделушки, позволявшие ему сводить концы с концами и пить не просыхая. Надравшись, он грезил наяву и созерцал видения. По крайней мере, когда он, пьяный в стельку, заплетающимся языком пытался описать некую «прекрасную леди», то это было признано его очередной галлюцинацией, ибо леди в Террапорте не водятся, а в тех клоаках, кои любил удостаивать своими визитами Сэм, встречающиеся там особы женского пола под это определение никак не подходили.
Сэм продолжал такое вот мирное существование созерцателя грез до тех пор, пока его не повстречал Лен Коллинз и не началась операция «Мышеловка».
Любой самый темный турист, садящийся в Террапорте в пестро раскрашенный пескоход, немало наслышан о «песчаных монстрах». Те из них, которые еще до сих пор уцелели, являются собственностью туристских бюро. И, братцы, охраняются они так, как если бы составляли часть тайника с сокровищами Марсианской короны. (На этот тайник лет этак двадцать назад наткнулся Черный Скрэгг.) А охраняют их так потому, что эти монстры, которые спокойно переносят песчаные бури и огромные перепады температур, рассыпаются в прах, стоит только коснуться их пальцем.
Нынче вы можете полюбоваться, скажем, «Человеком-пауком» или «Бронированной Жабой» с расстояния двадцати футов. И это все. Попробуйте приблизиться еще — схлопочете электрошок, так что тут же окажетесь на спине, копытами к планете Земля.
И с тех самых пор, как под чьими-то руками рассыпался в прах самый первый монстр, все музеи родной планеты установили совместную премию, которую они все время повышали в надежде, что объявится такой парень, который сможет придумать, как сцементировать песчаных чудовищ, чтобы можно было их транспортировать. Ко времени встречи Лена Коллинза и Сэма эта премия исчислялась уже астрономической цифрой.