- А если нет?
- Значит, не будет. Значит, он уже украл у мира еще одну возможность создать гения. А все потому, что ему зачем-то понадобилась дурацкая серебряная вилка.
- Значит, его нужно убить, чтобы он не совершил этих краж. Значит, если я лишу его жизни, я спасу мир от зла.
- Да, но кто тогда спасет мир от тебя?
- Кто тогда спасет мир от тебя… - пробормотал Зулин, растерянно глядя на свои руки. – Кто тогда спасет мир…
- Кто командует вашей шайкой?
- Пошел ты…
Зулин пережил много приступов гнева Мо Корте, но еще ни разу не видел его в таком бешенстве. Курносый воришка потерял сознание и, кажется, обмочился, а планар, недоумевая, смотрел, как Баламут – абсолютно молча, и это было по-настоящему страшно – высвобождает пальцы паренька из буковых тисков буфета. Зулин никогда раньше не заглядывал в этот буфет и не знал, что в нем находится. Толстые полированные дверцы нехотя выпустили свою добычу, и ученик Зодчего содрогнулся. Пальцы паренька были обглоданы до самого основания.
Баламут приказал отнести воришку в свой кабинет и долго оттуда не выходил, и Зулин все ждал, что вот сейчас с грохотом распахнется дверь, разгневанный учитель грозовой тучей возникнет на пороге – и грянет гром.
Дверь открылась неслышно, словно Баламут хотел проскользнуть незамеченным. Зулин с тревогой посмотрел на Учителя – тот осунулся и, кажется, еще больше постарел, тоскливо хмурил брови и старался не встречаться взглядом со своим учеником.
- Неужели я опять проиграл, - пробормотал Мо. – Я думал, что хоть на этот раз…
- Он что – умер? – обеспокоено спросил Зулин.
- Кто?
- Этот мальчишка.
- Конечно, умер. А ты думал, что он жив, относительно здоров, руки придут в норму дня через три, выздоравливать он будет у нас, а ты будешь таскать ему плюшки в библиотеку? Кретин. Болевой шок – штука неприятная, так что о своем случайном приятеле можешь больше не беспокоиться.
- Тогда в чем дело?
- В тебе, - вздохнул Мо. – Я очень устал. Я иду этой дорогой уже в тысячный раз, если бы ты знал… Я надеялся, что ты поможешь все изменить, я думал, что создам тебя заново, вложу в тебя то, чем ты никогда не обладал, и тогда все пойдет по-другому… Четыре года уже прошло, а ты все такой же. Иногда мне казалось, что у меня получается. Но сегодня…
- Я не понимаю, - покачал головой Зулин. – Я не понимаю, почему вы подняли такой шум из-за ничтожного воришки. Он поплатился за собственную глупость и отсутствие мастерства. Он сам виноват.
- Ты знал, что он корчится от боли – и спокойно жрал пироги! – взорвался Зодчий. – Почему ты не сказал мне о нем сразу?!
- Я забыл, - пожал плечами Зулин. – Он был наказан за воровство, все было правильно, и я забыл.
- Это невыносимо!!! – затопал ногами Мо Корте. – Даже четвертуя кровавого маньяка, сожравшего сотню невинных младенцев, можно не испытывать к нему жалости, можно не испытывать к нему ненависти, но можно же – можно же! – оставаться при этом живым! Думать! Чувствовать! Быть! А тебя нет! Кто ты?! Я так часто слышу от тебя: «Учитель, я хочу знать, кто я такой!» Но хотя бы один раз ты потрудился спросить сам себя: кто ты?! – Мо в изнеможении рухнул в глубокое старое кресло и закрыл лицо руками. – Ты воплощенное равнодушие! Ты готов рвать и мучить, но не потому, что ты горишь идеей, а потому что тебе все равно! Главное, чтобы это укладывалось в твою жуткую, примитивную схему добро – зло! Ты из тех, кто убивает старых слуг за разбитую вазу! Нет, ты хуже! Они в этот момент хоть что-то чувствуют!
- Учитель, но я же пальцем его не тронул! – возмутился Зулин, ошеломленный такой бурной реакцией. – Я же не знал! Если бы я мог предположить, что…
- Уйди, - глухо сказал Мо, не отнимая от лица ладоней. – Оставь меня в покое хотя бы на некоторое время. Я старый самовлюбленный болван. Я с самого начала должен был понять, что ничего не получится.
- Учитель, - Зулин осторожно приблизился к креслу. – А все-таки, мне кажется, вы знаете, кто я такой.
- НЕТ!!! – заорал Мо Корте, подскочив на месте. Зулин в ужасе попятился. – Я не знаю! Знание дает власть! А я бессилен тебя переделать… - последние слова Баламут произнес совсем тихо. – Уходи. Мы поговорим завтра. Завтра.
- Как скажете, Учитель, - Зулин обиженно насупился и направился к двери. – И все-таки, на мой взгляд, вы могли бы мне хоть чуточку больше доверять.