За спиной хрустнуло. Иефа стремительно обернулась и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. На краю прогалины, небрежно привалившись к стволу дерева, стоял некто, очень высокий и плечистый (полуэльфке даже показалось сперва – со страху – что он невероятно огромен, как гора), и держал в руках сломанную сухую веточку. Предупреждал, значит. Вежливый. Иефа осторожно выдохнула, переступила с ноги на ногу и разжала кулаки.
- Привет, - дружелюбно поздоровался шантажист, сложил обломки веточки и еще раз ими похрустел. – Спасибо, что пришла.
«Как же я его не услышала?! – мелькнуло в голове у полуэльфки, пока она безуспешно пыталась рассмотреть лицо, скрытое тенью капюшона. – Как же так?!»
- Только у меня к тебе просьба, - шантажист отшвырнул в сторону обломки хвороста и отлепился от дерева. – Пожалуйста, на этот раз не изображай сумасшедшую дуру, ладно? Второй раз уже не смешно.
- А первый раз было смешно? – кашлянув, просипела Иефа.
- Чуть не обделался! – заверил шантажист.
- Не смей употреблять в моем присутствии такие выражения! – очень натурально оскорбилась полуэльфка. – Если я сама к тебе пришла, то только от сознания собственной правоты! Думала, может, совесть у тебя, душегуба, проснулась! Может, передумал все-таки на предмет моей девичьей чести?
- Нет, не получается, - с сочувствием вздохнул шантажист. – Никак. Не верю. Зря силы тратишь.
- Не получается?
- Не-а.
- Ну и ладно… - Иефе вдруг надоело выделываться. – Звал-то зачем?
- Соскучился, - насмешливо хмыкнул шантажист.
- О как! – фыркнула полуэльфка, испытав внезапный прилив раздражения. – Тогда я обратно пошла. Твои чувства не взаимны. Всего хорошего.
- Погоди. Я тебя разочаровал? – шантажист шагнул к Иефе, но из тени так и не вышел.
- Разочаровал. Я думала, что ты прекрасный эльфийский принц, а ты…
- А я?
- А ты… - Иефа досадливо дернула плечом. – А ты вообще черт знает кто. Я пойду. Мне лагерь сторожить нужно.
- Не переживай, посторожат как-нибудь без тебя. Змейка справится – не впервой.
- Змейка? Как мило… - пробормотала полуэльфка. – Любимица, я полагаю.
- У меня Змейка, у тебя Вилка, - пожал плечами шантажист. – Каждому свое.
- Любишь зверье?
- Уважаю.
- Только, смотрю, все по мелочи.
- Не всем же совомедведей заводить.
- Ты бы не рискнул?
- Слишком громко топает. Неудобно.
- Ну да, ты же у нас неслышный, как воздух.
- Стараюсь.
- Для кого стараешься? Для хозяев?
- Когда как.
- Так ты продажный, душегуб?
- А ты – нет?
- Ну, я – понятно, где ж ты непродажного барда видел?
- А я, как маленький, в сказки верю.
- Давно за нами ходишь? – равнодушным голосом спросила Иефа и замерла, ожидая реакции. Кто знает, может, от неожиданности он скажет правду? Шантажист помолчал томительных полминуты и засмеялся.
- Будем считать, что ты меня ловко подловила. Третий день. А что?
Иефа обиделась. Мало того, что он позволял себе подкрадываться так, что даже усовершенствованный бардовский слух ничего не улавливал, мало того, что он не падал в обморок при виде хвоста, клумбы и прочих атрибутов преображенной полуэльфки, мало того, что он двинул ее башкой об дерево, а потом нес вниз головой, перекинув через плечо, как… Теперь еще и этот покровительственный тон! Три дня, надо же! Снизошел! Иефа гордо задрала подбородок и повернулась к шантажисту спиной. Иефа не нуждалась ни в чьих одолжениях.
- Ты смешно сердишься, - сказал он. – Как будто мы жених и невеста, и я не принес тебе лютиков. Не злись, я хочу поговорить.
- Почему ты вообще решил, что я приду? – возмутилась полуэльфка, чувствуя себя довольно глупо.
- Потому что ты ужасно любопытная. Потому что ты меня засекла тогда ночью и никому ничего не сказала. Кстати, почему?
- Потому что это мое приключение! – брякнула Иефа и сама себе страшно удивилась, когда поняла, что сказала правду. – Может у меня быть хоть одно свое, личное приключение, когда никто никому не режет глотку, и все очень таинственно?!
- Тебе сколько лет? – удивился шантажист. – Пять?
- Девятнадцать, - с ненавистью выдохнула Иефа. – До свидания.
- Это тебе кто-то наврал.
- Все может быть, - Иефа злилась так, что, казалось, сейчас дым из ушей повалит. – Никогда не праздновала свои дни рождения, поскольку не знаю точной даты. Писать не умею вовсе, считать научилась в преклонном возрасте, так что…