Она повернулась к пегасу. Лунь размеренно жевала траву, отвернувшись от хозяйки, и вряд ли вообще к ней прислушивалась… Сильфия недовольно смотрела на свою единственную союзницу, та в ответ лишь лениво отмахивалась хвостом от назойливой мошкары, роящейся вокруг. Сильфию насекомые не трогали — вероятно, им не по вкусу была голубая кровь.
— Раз у тебя нет идей, то делать будем так, как я решила, — устало выдохнула девушка, облокотившись о ствол высокой ивы, растущей у ручья, и прикрывая глаза. Место было безопасным, насколько это вообще возможно сейчас, да и бояться она устала.
***
Уютная тишина ночи разорвалась урчанием в животе. Лунь недовольно фыркнула в ответ. Их ночной перелëт освещался светом младшей из трëх лун и она уже опускалась к горизонту. За спиной медленно светлел небосвод. Сильфия ощущала себя очень странно. С одной стороны было жаль, что ночь так скоро закончилась, ведь так хотелось добраться до Леса как можно скорее, чтобы почувствовать себя наконец-то в безопасности. Стоит ей оказаться под сенью древних деревьев, и ощущение нависающей над ней гибели сразу исчезнет. Но, с другой стороны, она ужасно устала от перелëта. Хотелось есть, пить, в туалет, ныла спина, ныли ноги и пальцы. Прокрасться на конюшню, чтобы взять упряжь, она не догадалась. Прежде Сильфия ездила верхом лишь краткими небольшими полëтами, пока дядя не видел, и понятия не имела, как тяжело может быть во время длительного перелëта.
— Скоро будет слишком светло — нас могут заметить. Давай выберем место для отдыха.
Лунь начала плавно снижаться, паря в воздушных потоках практически над макушками деревьев. Ей приглянулся небольшой уступ скалы, примыкающий к лесу, и они плавно опустились на землю. Стоило подковам мягко стукнуть о камни, как Сильфия рухнула со спины пегаса. Еë приземление оказалось в разы менее изящным. Поднявшись на непослушных ногах, она осматривалась по сторонам, пытаясь выбрать место, где будет безопасно отдыхать. Путаясь в юбке, она спустилась вниз, пытаясь сориентироваться в полумраке леса. Где-то там журчал ручей, маня утолить жажду. Она аккуратно зацепила за небольшой сук свой узелок с вещами и счастливо повела плечами в стороны.
На этом приятное закончилось. Вокруг было мрачно и жутко. Она брела, вытянув вперёд руки, практически наощупь. Ветки деревьев цеплялись за волосы и одежду. Лес был полон жутких шумов и шорохов. Земля под ногами резко исчезла и Сильфия, взвизнув, рухнула вниз, прямиком в лужу холодной склизкой грязи.
— Да что я вам всем сделала?! — она подскочила на ноги, яростно крича в темноту. — Почему это случилось со мной? Я ни в чëм не виновата!
Она повернулась, попытавшись вылезти туда, откуда упала. В темноте не получилось ни за что зацепиться — руки бесполезно скользили по грязи. Злость придала сил и Сильфия попыталась запрыгнуть наверх, но попытка оказалась провальной и она рухнула во всю ту же лужу, но уже на спину. От боли и обиды на глазах навернулись слëзы. Девушка села в грязи. Казалось, что силы покинули её. Не было решимости даже просто подняться на ноги. Злость улеглась, оставив вместо себя чувство глубокого опустошения.
— Я же немного прошу, просто свой кусочек счастья, — она смахнула ладонью со щеки слезу и тут же поняла, что просто размазала по лицу грязь. — Я всегда… всегда делала то, что мне говорили. Так почему всë так сложилось?
Сильфия заливалась горькими слезами рыдая так, словно пришел конец всему. Она совсем перестала задумываться о том, что кто-то может её услышать, что её наверняка ищут. Сейчас её волновало лишь то, что её уютным мирок рухнул и не осталось в этом мире ничего, на что можно было бы опереться. Так нужен был сейчас кто-нибудь, хоть кто-то… Тот кто протянет ей руку, скажет что всë будет хорошо и он обо всëм позаботится. Так хотелось, чтобы можно было и дальше читать книги и переживать вместе с героями все эти удивительные приключения. Почему-то у героев романов всегда всё получалось. Они были готовы к любым передрягам, а если и не были, то им помогала в этом смекалка. А у неё всё сразу пошло совсем не так, как хотелось бы.
Девушка наощупь поползла вдоль склона, находя покатый край и выбираясь наверх. Она прижалась к стволу первого попавшегося дерева, обнимая его руками и утыкаясь лицом в пахнущую смолой кору. Сильфия продолжала горько плакать, выплëскивая всю скопившуюся печаль, а потом, окончательно выбившись из сил, уснула.