— Выкинь жреца из моего города. О чëм они говорили?
— Уже. Сам понимаешь, проникнуть в княжескую резиденцию сложно. Я смог пристроить в штат нанятой прислуги несколько человек из своих. Ничего компрометирующего сказано не было, но слежку я пока не снимаю.
— Хорошо. Продолжай следить за ними. Рано или поздно эта ниточка выведет куда-нибудь.
— Есть ещё один важный вопрос, который нужно решить, — Болин старательно скрывал внутреннее волнение под маской равнодушия.
— И какой же? — император внимательно на него посмотрел.
— Тебе нужен наследник, — к его радости, голос не дрогнул.
Эврен нахмурился, всем своим видом показывая неодобрение этой теме. Вопрос женитьбы и наследников для императора был болезненным, но это не отменяло того факта, что брак нужен. Являясь первым советником, Болин был обязан уделить внимание этому вопросу.
— У меня позавчера умерла супруга, — отчеканил Эврен и указал на свой камзол. — Я вообще-то в трауре.
— Ты носишь черное каждый день, — не сдавался Болин. — Да и сколько вы были знакомы? Дней десять. А женат ты был меньше суток. Казна понесла гораздо больший ущерб, чем ты. Одно платье чего стоило. Обязательно было сжигать девчонку вместе с ним?
— В следующий раз, когда женщина попытается меня убить, я обязательно попрошу её раздеться, — голос императора сочился сарказмом.
— Ладно, — Болин постарался сдержать улыбку. — Но наследник тебе нужен. А для этого тебе нужна императрица. Ты можешь быть со мной не согласен, но я, как друг, стараюсь о тебе позаботиться. Пойми, мы с тобой уже не мальчишки, что лазили по деревьям в императорском саду. Ты — последний дракон империи, от тебя слишком много зависит, чтобы так пренебрежительно относится к продолжению собственного рода. Я начну подбирать подходящую девушку.
Он встал, направляясь в сторону двери. Спину прожигал взгляд императора. Не слишком ли много он позволил себе вольности, ссылаясь на их давнюю дружбу? Болин успокаивал себя тем, что заботится не только о друге, но и об империи.
— Не меньше пяти тысяч, — донеслось вслед.
— Это существенно уменьшит количество кандидаток, — он обернулся, стараясь взглядом передать всë внутреннее недовольство. — Их итак, между прочим, не много.
— Если повезëт, то мне терпеть супругу придëтся долго. Пусть она хотя бы будет красивая, — равнодушно отметил Эврен, возвращаясь к отчëтам.
— Как пожелаешь, — Болин поклонился и вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь. Ему предстояло много работы.
***
Сильфия проснулась незадолго до рассвета и с удовольствием потянулась. В замке всё ещё было тихо, лишь слышно было, как приглушенно звонит посуда на кухне — повара уже проснулись и принялись за приготовление завтрака. Девушка легко поднялась, касаясь босыми ступнями холодного пола, и подбежала к окну, раздвигая шторы. Только начинало светать, небо у линии горизонта едва заметно посветлело. Первые лучи нового дня разгоняли сумрак ночи, готовя небосвод к появлению светила.
Сильфия радостно улыбнулась, почти бегом направляясь к двери. Подхватила со спинки кресла легкую домашнюю накидку и вышла в полумрак коридора, тускло освещенного светильниками, находу завязывая ленты на одежде. Еë путь лежал на смотровую башню. Нужно было торопиться, нужно было обогнать солнце. Бегом преодолела портретную галерею, прошелестела юбками мимо библиотеки, почти взлетела по ступенькам наверх. Дверь скрипнула проржавевшими петлями, которые никто не удосужился смазать. На вершину башни в последние годы наведывалась лишь Сильфия. Порыв ветра растрепал белые, словно снег, волосы девушки. Она подбежала к краю, опираясь ладонями на влажный от росы парапет. Разгоряченное дыхание вырывалось из груди облачками пара.
Краешек солнца уже показался из-за гор, разгоняя туманную дымку, вынуждая её прятаться в низине, стелиться полупрозрачным покрывалом возле рек, скрываться в тени деревьев, дожидаясь заката, чтобы снова расползтись по всей долине, окутывая горы своим покровом. Клочья тумана, не успевшие уползти в долину, растекались едва заметной пеленой, растворялись, создавая неповторимую игру туманной дымки и света. Солнечные лучи яркими бликами оседали в каплях росы, отчего казалось, что весь двор усыпан драгоценными камнями. Новый день разбудил птиц. Из городка неподалëку доносилось пение петухов, неизменно соревнующихся в том, кто громче возвестит людей о приходе нового дня. Поднялись в небо почтовые голуби, рассекая воздух своими белыми крыльями. Сильфия взглядом летела за птицами, ощущала себя ветром в их крыльях, чувствовала кожей едва уловимое тепло первых лучей солнца. Хотелось подняться в небо вслед за ними, хотелось парить в облаках, наслаждаться потоками ветра в волосах, но ей запрещали летать…