За столом повисла оглушительная тишина. Советник императора довольно улыбался, откинувшись на спинку стула, и покачивая бокал в руке. Сильфия отчаянно смотрела на дядю, надеясь, что он откажется. Надежда — это всë, что ей оставалось. Семьдесят пять тысяч золотых эмитов — огромная сумма. За Миели никто не предлагал больше тридцати, хоть она и княжна. А её ведь хотят купить как наложницу. Желудок свело спазмом, к горлу подступила тошнота. Дядя даже не посмотрел на неё… Казалось, что он уже пересчитывает деньги от её продажи.
— Впрочем, раз уж Вы не получили ни одного брачного предложения, то можете, по старинке, выставить леди Сильфию на торги, если не боитесь опозориться. Посмотрим, будут ли желающие взять её в законные супруги. Но, должен предупредить, в этом случае, её ценность для императора существенно теряется. Вряд ли он захочет платить за невостребованную девицу больше трёх тысяч…
Это было жестоко. Сильфия с трудом сдерживала готовые политься ручьëм слëзы. Её оценивали, словно скот. Как кусок мяса, который можно выторговать за бесценок, указав на изъян. И она понимала, что сейчас услышит. Это понимали все. Предложения лучше, чем поступило сейчас, дядя не получит и, если никто не возьмëт её в законные жены, то судьбе Сильфии никто не позавидует. Её продадут за бесценок в наложницы первому, кто согласится купить. И сейчас дядя решал, что важнее: финансовое благополучие рода или её незначительная возможность на достойную жизнь.
— Я согласен.
— Приятно иметь дело с понимающими людьми, — Болин улыбнулся, вставая из-за стола. — Рад был с Вами познакомиться, леди Сильфия.
Она бездумно вложила пальчики в протянутую руку и вздрогнула. Перед внутренним взором проносились картинки видений прошлого. Девушка со свернутой шеей лежит внизу лестницы. Руки и ноги вывернуты под неестественным углом, что делает её похожей на сломанную куклу. Видение сменилось другим: мертвая девушка в каком-то чулане, среди вëдер и вонючих тряпок. Из её груди торчит рукоятка кинжала, в уголке рта запеклась кровь. Картинка снова сменилась. Богато обставленная спальня, среди обгорелых досок того, что прежде было большой кроватью лежит скрученное, обгорелое до черноты тело. Уже невозможно разобрать, кем был человек при жизни, но она знает, что это императрица. Вся комната провонялась отвратительными ароматами жженого волоса и горелого мяса. Рядом, скрестив на груди руки, стоит высокий мужчина, одетый лишь в свободного кроя брюки. Его огненно-рыжие волосы растрепаны во все стороны, на лице застыло выражение недовольства и какой-то брезгливости.
— Убери это отсюда, — император кивает на останки той, что ещё недавно была его женой.
Сильфия одернула руку, прерывая поток видений. Стоило невероятных усилий сдержать порыв к рвоте, отчего во рту появился неприятный горьковато-кислый привкус. А ещё стало страшно. Так страшно, что дрожало всë тело, а спина покрылась холодной испариной. Это не просто чьë-то прошлое, это — её вероятное будущее. Если император так отнесся к смерти законной супруги, то что станет с ней, простой наложницей?
— Выкуп будет через три дня, и сразу после этого, я перевезу леди Сильфию в императорский дворец, — продолжил тем временем Болин, не обращая внимания на её реакцию. — Надеюсь, что за это время ей объяснят, что требуется от наложницы императора. Всего доброго.
Мужчина сдержанно поклонился и, не дожидаясь ответных прощаний, покинул столовую, прикрыв за собой дверь. Сильфии казалось, что в повисшем молчании отчетливо слышно, как бьëтся в её груди сердце, отсчитывая последние удары в жизни, что неожиданно стала намного короче, чем ей представлялось. Ни одна женщина не прожила подле императора дольше, чем шесть лунных циклов. Кажется, что это так мало, но это самое большее, что ей отмерено. Её продали. Через три дня, стоит дяде получить выкуп, она станет живой игрушкой императора. Хотя Сильфия понимала, что это ненадолго…
Глава 2. Ночной полёт
— Ты поехал за императрицей, а купил мне наложницу? — Эврен, с нескрываемым скептицизмом смотрел на своего советника и лучшего друга в одном лице.