– Рамки среды не исчезли, а далеко отодвинулись, – прибавил Эган, – и теперь жёстко действуют на них. И толкают их на нас.
Снова стало тихо. Катран тихо вздохнул:
– Чем грамотнее мы будем себя вести, тем меньше будут наши затраты и потери на приспособление. Есть кое-что, что меня действительно беспокоит. И не только меня... Мне хотелось сказать вам позднее, но, раз на то пошло, скажу сейчас. Обдумаете. Налицо тенденция, подтверждаемая многими разведданными. С каждым годом пираты становятся всё организованнее и оснащённее. У них находят технику не земного происхождения, а собственной разработки. Намечается что-то вроде отдельной цивилизации за пределами обозримого для нас пространства. Вернее, несколько островов цивилизации. Уровень развития этих островов сопоставим с земным на разных этапах, с отставанием до нескольких веков. У них явно хуже с освоением космоса, чем у нас, и им проще пробовать отнять наше. Вот, что ими движет – вот причина волн. Их отношения между собой примерно такие же. Ломать легче, чем строить. Однако, численность наиболее крупных анклавов велика, и есть тренды к увеличению. Технически они нам сильно уступают, но к ним попало много образцов нашей инженерной мысли, и часть из них они научились копировать. Гипердвигатели у них уже есть. Недавно, тут, на Лилее, к ним попало ещё два корабля, немного оружия, хорошая ховермашина и "Валькирия-2С". И двенадцать человек.
Экипаж "Жаворонка" хмуро переглянулся. А последняя фраза заставила их застыть. У Мерси встрепенулось в груди. Там был кто-то из курсантов ОКБ. В памяти помчались лица тех девушек и парней. Кто из них? Или предыдущий выпуск?.. "Вспугнутая птица" улетела, оставив на душе неприятное чувство холодного жжения.
– С ними что-нибудь прояснилось? – не выдержала она. – Версия?..
– Версия всё та же, – был ответ. – Их вывезли, куда – неизвестно. Этим занимается теперь Внешняя разведка.
Катран продолжил:
– Этих людей ведёт иррациональная сила, способная далеко зайти в своих проявлениях. Защищаться от неё можно, но, сами видите, ценой жертв и потерь. Чем больше пространство, на котором берёт разбег волна, тем сильнее последствия. Сейчас это – простор Вселенной. Прогнозировать даже трудно. Выход один – для верной победы над этой силой мы должны её изучить. Вот почему все умы Нашего пространства сейчас должны быть обращены к этой задаче. Мы структурируем нашу деятельность и постараемся максимально смягчить последствия Выплеска. Мы – упорядоченная система. Этим мы побеждали все прежние кризисы. Попробуем и сейчас.
Коллеги впечатлённо молчали. Что-то подобное они уже слышали, кусочками, из разрозненных источников. Но не на рабочем совещании. Не от звёздного капитана, руководящего направлением. Эган приник, словно гончая, глядя на сложенные на столе руки Катрана; Виктор подтянулся, будто в строю; Петя поджал губы, подбирая, что сказать, но сказать было нечего; Мерси искала в их лицах какую-либо опору, и не находила. В том числе в лице Катрана.
– Это уже область военной разведки, не так ли? – нашёлся, наконец, Петя, несколько растерянным тоном.
– Да, так. Но Внешняя разведка Сил Реагирования не так уж многочисленна, и сейчас загружена до предела. Им отчаянно нужна помощь. Ведь там служат не простые солдаты, и у них не простые задачи. Вы, "Поиск" – учёные, а не солдаты. И вы умеете мыслить, как не умеют солдаты. И вы успешно импровизируете, когда рушится план. Вы обходите рамки, ищете новый путь. Этим вы для нас бесценны.
– Вы планируете подключить "Поиск" к деятельности Внешней разведки? – поднял брови Эган. – Это делает нам большую честь. Вопрос лишь в том, насколько мы годны, и будет ли это безопасно для самой разведки?
– Я не первый день вас наблюдаю; и сегодня вы кое-что показали. А ради безопасности мы, как говорится, не кладём все яйца в одну корзину. Вам будет предоставлена только необходимая информация. И репутация "Поиска" также будет под защитой, – глядя на собеседников, капитан Катран встречал выражение готовности на всех лицах. Кивнул.
– Итак, текущая ситуация нам с вами понятна. Пока что мы можем продолжить поиски в городе и окрестностях теми силами, что имеем. Ближайшая песчаная буря предвидится только через трое планетарных суток, так что у вас есть время, чтобы восстановить силы. Пока десант проконтролирует ситуацию и, может быть, что-нибудь ещё найдёт. Когда закончите с отчётом, мы будем разрабатывать дальнейший план. Насчёт расширения деятельности у вас есть время подумать. Это не приказ, а, так сказать, призыв. Который, однако, получают не все. Время – до конца операции на Лилее.
Эган оглядел коллег, и те ответили кивками.
– Думаю, мы примем призыв. Единодушно.
Катран по-деловому улыбнулся:
– Не сомневался ничуть... Желаю вам хорошего отдыха. Я передам, чтобы никто не беспокоил вас, как минимум, ближайшие восемь часов.
Капитан Катран поправил очки, подхватил свой планшет и исчез за дверями лифт-камеры. Ему сейчас вряд ли светит отдых...
– Неожиданно, что Катран приобщился к большой разведке, – покачал головой Эган.
– Воистину, меньше знаешь – крепче спишь, – устало отозвался Петя.
Виктор вылез и переместился к коммуникатору, открыв и Мерси путь на выход.
Надо было сейчас идти в душ, по полной программе, а не следовать примеру Эгана сделать всё заранее. Успокаивающий эффект водной процедуры сейчас бы пригодился. А так – он прошёл даром, перед совещанием, взбудоражившим их всех пуще всего прочего. И последние слова Катрана, подводящие итог, не успокаивали, а пробуждали размышления о вещах, на фоне которых отчёт казался сущей мелочью... Понимают ли всё это на Земле? Ведь, когда сидишь в удобном кресле, в привычных условиях комфорта, факты воспринимаются определённым образом; и совсем другим, когда оказываешься там, на месте, внутри них. Как выразился однажды Петя, "на срезе". А теперь ещё и новое поле применения себе – участие в поисках пропавших, которые непонятно, как вести... Сдвинув с кровати части костюма и всё лишнее на столик и под него, лётчица "приземлилась" на гелевую подушку, подстраивающуюся, как и вся кровать, под анатомию тела. Некоторые предпочитали снижать локально гравитацию на время сна, но Мерцедес не искала добра от добра. Телу был вдвойне приятен этот комфорт, поскольку оно ещё слишком хорошо помнило и перегрузки полёта, и жесткость ударов, и надсадные усилия попыток сбежать от синего гравилуча.
Она смотрела в темноту. В голове словно видеоролик прокручивался бешеный полёт сквозь тоннель. Как она искала пролом в скалах, ведущий в полуобрушенный комплекс; как удивилась, увидев работающее освещение в огромном помещении заброшенного склада; как испугалась, когда поняла, что в неё издалека стреляют, а те крошечные точки – люди на спидерах; как мчалась, не щадя ни себя, ни "Эмку", ныряла за препятствия, буквально ложилась на стенки тоннелей, чтоб лучи работали от камня, а не от воздуха; уходила от шумящей ракеты – чтобы найти Эгана, помочь или спасти... Как близко неслись в инфракрасном спектре визора стены тоннеля, как пищала в красной зоне система питания, прогнозируя, что энергии хватит на десяток минут в таком темпе... Ей пришла мысль, что операция была слишком рискованной. Что Эган поступил неосмотрительно, решив идти вперёд, несмотря на обнаруженые дроны. А что, если бы там оказался не один местный, а целая группировка? Это беспокоило. И едва ли это уйдёт от внимания руководства. Как тут заснёшь?
Трое оставались на своих местах в задумчивости. Пётр Лашин привык к давнишней мудрости, что нет худа без добра, как и добра без худа; что не бывает ничего однозначного, без другой стороны. Несомненно важно, какая сторона и насколько больше, в том числе, у самоцвета.