Дорога была утомительной и однообразной; везде они видели лишь песок, изредка попадались храмы, похожие друг на друга, как кровные братья, и лишь однажды им встретилась еще одна компания, совершавшая паломничество в обратном направлении. Как понял Дагмарид, путешествия по святым местам считались у нху-бици-ури очень почетным занятием и большая часть этого немногочисленного народа проводила целую жизнь в добровольных скитаниях. Они кочевали по пустыне, заботясь о храмах, построенных родственной им, но уже почти исчезнувшей расой, перенося новости, ища редкие источники влаги и строя причудливые колодцы, постоянно подвергая себя лишениям во имя огромного, очень разветвленного пантеона богов с крайне запутанными родственными связями. В конце жизни каждый из них умирал и уходил к предкам – в страну, где было много травы, ручьев и полноводных рек, и где росло Древо, одно упоминание о котором приводило этих существ в религиозный экстаз. Самым страшным проклятием считалось пожелание никогда не увидеть Древа.
Спустя довольно долгое, как показалось Дагмариду, время они вышли к берегу мелкого, испещренного песчаными отмелями и островками океана.
Местность разительно изменилась. Перед путешественниками встали сине-зеленые заросли гигантских трав, некоторые из которых могли бы сойти и за деревья, но были совсем лишены коры. Здесь было довольно много поселений: искусно сплетенные листья и стебли образовывали забавные жилища, некоторые из них покоились на земле неподвижно, а некоторые плавно покачивались высоко над головой путников. Все они были живые, и все продолжали расти, ибо преклонение перед растениями на этой планете, почти полностью завоеванной песками, было огромным.
Путники переходили от селения к селению, в каждой общине Приппис показывал на Дагмарида и Хапи, расспрашивая местных жителей, не видали ли они подобных существ где-нибудь поблизости. Жители поднимали взгляды к небу и хлопали себя по бокам, что означало отрицание. Здесь было множество рас, но никто не знал народа, похожего на Дагмарида, как и народа с радужными крыльями.
Время шло, поспел урожай ярко-красных плодов с терпким вкусом и непроизносимым названием, что для паломников было сигналом возвращаться в пустыню. Армаппис с каждым днем делался все раздражительнее и недружелюбно поглядывал на Дагмарида, а в особенности – на Хапи. Возможно, он вел бы себя еще более враждебно, если бы в дороге не выяснилось, что Дагмарид обладает очень ценным, с точки зрения нху-бици-ури, умением разбираться в неполадках любых механизмов и быстро приводить последние в действие. За время их совместного путешествия он привел в порядок три небольших храма, пострадавших от проникновения песка и перегрева электроники.
Приппис, казалось, все больше терял надежду помочь двоим приятелям найти своих родичей. Видно было, что неудача вызывает у него искреннюю печаль.
– Пора поворачивать назад, – мрачно сказал Армаппис однажды за вечерней трапезой. – Богам неугодно, чтобы эти двое вернулись в семью.
– Что если боги испытывают нас? – быстро возразил Приппис. – Что если наши терпение и упорство подвергаются такой необычной проверке? Подумай: ведь еще не все средства исчерпаны. К тому же, у нас есть в запасе немного времени… Должны же боги, видя наше упорство, в конце концов послать нам удачу!
Армаппис не нашелся, что возразить, и только тихо зашипел сквозь зубы.
Хапи, у которого на Фечилии неожиданно прорезались недюжинные способности к языкам, прислушался и в точности скопировал это шипение, умильно глядя на Армапписа и явно рассчитывая на похвалу, а то и на угощение. Армаппис от возмущения подавился каким-то насекомым, которое перед этим долго и тщательно жарил над огнем. Дагмарид спрятал усмешку, чтобы не ранить обидчивого послушника еще больше.
Приппис оказался прав: неожиданно удача улыбнулась им. В одном из селений, где в круглых висячих домиках жили целые огромные семейства существ с перепончатыми крыльями за спиной, глава роя взглянул на них с сочувствием:
– Я понимаю, почему вы спрашиваете об этом. Должно быть, Оракул дал вам слишком туманный ответ…
Приппис испустил на удивление музыкальную трель, и Дагмарид почувствовал, как серокожего нху-бици-ури захлестнуло ликование.
– Как мы могли забыть, Армаппис? Ведь рядом – храм Бу-киди! Оракулы – вот кто нам нужен!
Армаппис выглядел хмурым, но даже в нем проснулось что-то теплое, похожее на надежду. Всю дорогу, пока они пробирались к храму среди гигантской травы, Хапи на все лады свистел, подражая радостному кличу Припписа. Надо сказать, маленькое крылатое создание росло не только физически, но и умнело прямо на глазах. Правда, это обернулось неожиданной стороной: на лету схватывая многочисленные наречия местных рас и племен, Хапи постоянно путал слова и не мог закончить фразу, не перескочив с одного языка на другой. Припписа это обычно забавляло, Армапписа злило, а Дагмарида безмерно утомляло бы, если бы он не умел читать чужие мысли и передавать собственные.
Храм Бу-киди почти ничем не отличался от всех храмов, которые они видели раньше. Правда, он казался обширнее и снаружи и изнутри, и из главного чертога в какие-то другие помещения вели неправильной формы арки, а в них колебались от легкого сквозняка ажурные сети, искусно сплетенные из травы. Почтенный жрец – тоже из нху-бици-ури, но какого-то бурого оттенка – внимательно выслушал рассказ Припписа. Смотрел он при этом на Хапи, а на Дагмарида едва взглянул, что последнего крайне позабавило. Хапи, чувствуя собственную значительность, невозмутимо полетел к Обители Предков и попытался было склюнуть несколько ягод со священного куста. Тут другой жрец, помоложе и попроворнее, замахал на него верхними конечностями, стараясь отпугнуть. Хапи, возмутившись, облил его шипением, в точности повторявшим шипение Армапписа за злополучным ужином. В этом звуке чувствовалась такая экспрессия, что все, кто был в то время в храме, застыли и обменялись потрясенными взглядами. Мысли Армапписа беспорядочно заметались, главной среди них было желание оказаться где-нибудь в другом месте, очень удаленном отсюда. Хапи, удовлетворенный эффектом, снова направился было к священному кусту, но тут уж Дагмарид оттащил его, несмотря на бурный и многословный протест.
– Они плохо знают наши обычаи, – в качестве извинения пробормотал Приппис, бочком проскальзывая мимо старшего жреца в одну из арок и знаками маня за собой Дагмарида. Армаппис покинул зал с поистине удивительной быстротой.
Они оказались в тихой зеленой комнате, с потолка которой свисали какие-то синеватые растения, а по стенам вились другие – усыпанные крупными цветами.
– Дальше пойдете только вы, – предупредил Приппис, переводя дух и с благоговением оглядываясь. Дагмарид тоже осмотрелся и увидел, что цветущие плети кое-где перекрывают другие арки, ведущие еще дальше.
– Тебе нужно выбрать любую из них, – пояснил присмиревший Армаппис, которого все еще жег стыд. – А дальше… Тебе будет открыт твой Путь.
– Кого я там встречу? – спросил Дагмарид, с трудом удерживая Хапи. Тот, похоже, уже сделал выбор и рвался вперед. Подрастая с каждым днем, этот сын уштандарских подземелий вымахал так, что уже доставал юноше до плеча.
Нху-бици-ури переглянулись, явно пребывая в неуверенности.