Пэт с преувеличенным негодованием возвел глаза к небу.
Успехи женщин-летчиц, даже самых выдающихся, никогда не производили на него впечатления.
— Вряд ли, сынок. Ну а ты как? На чем сейчас летаешь?
— На ящиках из-под яиц. Старый военный хлам. Беру все, что попадается под руку. Сейчас полно машин, оставшихся с войны. И полно ребят, готовых их водить. Последнее время я болтался по аэропортам в поисках работы. А с тобой тут еще кто-нибудь работает? — Он спросил это, явно надеясь услышать отрицательный ответ.
Пэт покачал головой, внимательно вглядываясь в Ника.
Что это? Тот самый знак, которого он так долго ждал, просто совпадение или короткий визит вежливости? Ник очень молод. Во время войны он творил чудеса, и ему это нравилось.
Он любил рисковать. Часто он лишь чудом возвращался на землю, не жалея ни самолет, ни самого себя. Нику Гэлвину нечего терять и не для кого беречь себя. Но для Пэта эти самолеты — все, что у него есть. Он не может позволить себе потерять их, как бы ни любил этого парня, как бы ни хотел ему помочь.
— А ты все так же любишь рисковать?
Однажды Пэт едва не убил Ника за то, что тот подошел слишком близко к земле в облаках во время шторма. Он тогда наблюдал за Ником, и ему хотелось вытрясти из того всю душу, так чтобы зубы застучали. Но потом он почувствовал облегчение оттого, что Ник остался жив, и лишь наорал на него.
Страсть парня к риску порой казалась нечеловеческой, и в то же время именно она сделала его прославленным пилотом во время войны. Но можно ли вести себя так в мирное время? И кто может позволить себе такую роскошь? Самолет — слишком дорогая игрушка.
— Я рискую только тогда, когда в этом есть необходимость, Ас.
Ник любил Пэта и восхищался им, как никем другим.
— А когда нет такой необходимости? Ты все еще любишь играть с огнем, Кинжал?
Взгляды мужчин встретились. Ник понял, о чем его спрашивают. Он не хотел лгать. Да, ему все еще нравилось рисковать, он обожал опасность, любил игру со смертью. Но Пэта он уважал и знал, что никогда не сделает ничего такого, что могло бы повредить другу. В конце концов даже он повзрослел и научился лучше понимать других. Да, ему по-прежнему нравятся опасные игры, но не до такой степени, чтобы поставить под угрозу будущее Пэта. И он стал намного осторожнее, особенно теперь, когда приходилось водить чужие самолеты. Ник приехал сюда из самого Нью-Йорка, потратив на дорогу все свои деньги до последнего доллара, только для того, чтобы попытать счастья с Пэтом, посмотреть, не сможет ли он ему пригодиться.
— Я умею правильно себя вести, если это необходимо, — произнес он, не отводя голубых, как льдинки, глаз от теплых карих глаз Пэта. В Нике все еще оставалось много подкупающе мальчишеского, и в то же время теперь в нем больше чувствовался мужчина. И потом, когда-то они были как братья.
Ни один из них не мог забыть то время. Прошлое их связывало, и эта связь никогда не прервется, оба это знали.
— Ну так вот, если не будешь вести себя как надо, я выброшу тебя из «Дженни» на высоте десять тысяч футов и глазом не моргну. Никому не позволю разрушить то, что я здесь создаю собственными руками. — Пэт вздохнул. — Но приходится признать: работы стало многовато для одного человека. А в будущем станет еще больше, если эти контракты на почтовые перевозки будут прибывать в том же количестве. Я теперь летаю почти без перерыва и все равно не могу все успеть. Мне бы очень пригодился помощник для этих перелетов. Но учти: они долгие и нелегкие, часто в плохую погоду, особенно зимой. И никого это не волнует, никто не хочет слышать о том, какой это тяжелый труд. Почта должна быть доставлена вовремя, вот и весь сказ. А есть еще и другие грузы, и пассажиры, и неожиданные заказы… Есть еще и любители острых ощущений, которым хочется просто подняться в воздух и посмотреть вниз с высоты. Кроме того, время от времени приходится давать уроки пилотажа.
— Да, похоже, дел у тебя выше головы.
Ник радостно улыбался, счастливый от того, что услышал. Да ведь он за этим и приехал. И еще, его привели сюда воспоминания об Асе. Да, ему отчаянно нужна работа. Но и Пэту, можно сказать, повезло, что он здесь.
— Мы здесь не в игрушки играем. Я пытаюсь наладить серьезное дело. Мечтаю о том, что в один прекрасный день аэропорт О'Мэлли появится на карте. Но.., этого никогда не произойдет, если ты разобьешь мои самолеты, Ник. Или хотя бы один из них. Я все вложил в эти две машины и в этот кусок сухой земли. Видел там знак?
Ник кивнул. Он все понял, до последнего слова. И он еще больше полюбил Пэта за его слова. Все-таки есть между летчиками что-то такое.., какая-то особая связь, которую только они могут ощутить.
— Хочешь, я займусь дальними перевозками? Тогда ты сможешь проводить больше времени дома, с Уной и детьми.
Могу взять на себя и ночную работу. Мы можем начать с этого. Посмотришь, как у меня получится.
Ник начал нервничать. Ему отчаянно нужна эта работа.
Неужели он ее не получит? Да нет, не может быть. Пэт, конечно же, возьмет его.
А Пэт просто хотел убедиться, что Ник усвоил основные правила. Он готов был все сделать для Ника — дать ему работу, дом, семью, усыновить его, если потребуется.
— Да, можно начать с ночных полетов. Хотя… — Он внимательно смотрел на своего молодого друга. Несмотря на разницу в четырнадцать лет, война стерла все возрастные различия между ними. — Порой ночами это самое спокойное место. Небо. Если наша новорожденная не научится спать по ночам, наверное, мне придется оглушать ее виски. Уна объясняет это жарой, но мне кажется, все дело в ярко-рыжих волосах и буйном нраве. Уна — единственная спокойная рыжеволосая женщина, которую я знаю. Но эта малышка.., она просто дьяволенок.
Однако несмотря на жалобы, Пэт все больше привязывался к девочке и даже начал забывать о том, как был разочарован после ее рождения. Особенно теперь, когда здесь неожиданно оказался Ник. Нет, положительно, этот парень ему послан Богом.