Старший диспетчер Дейв Маршалл сидел в затемненном зале южнокалифорнийской станции приближения. Услышав голос пилота, он посмотрел на экран радара. Пятьсот сорок пятый направлялся из Гонконга в Денвер. Несколько минут назад оклендская станция передала его Дейву. До сих пор полет проходил безупречно. Маршалл прикоснулся к микрофону у щеки и сказал:
– Продолжайте, Пятьсот сорок пятый.
– Прошу очистить полосу для аварийной посадки в Лос-Анджелесе.
Голос пилота звучал невозмутимо. Маршалл всмотрелся в сменяющие друг друга на экране зеленые буквы и цифры, которыми обозначались самолеты, находящиеся в воздухе. Пятьсот сорок пятый приближался к калифорнийскому побережью. Он вот-вот должен был пролететь над Марина-дем-Рей. До Лос-Анджелеса ему оставалось еще полчаса пути.
– Пятьсот сорок пятый, принимаю вашу просьбу очистить полосу для посадки, – сказал Дейв. – Что у вас произошло?
– Неприятности с пассажирами, – ответил пилот. – Нам потребуются машины «Скорой помощи». Тридцать или сорок машин. Может быть, больше.
Его слова ошеломили Дейва.
– Повторите, Пятьсот сорок пятый. Вы сказали, сорок машин «Скорой помощи»?
– Да, Мы прошли через зону сильной турбулентности. Пострадали пассажиры и члены экипажа.
«Почему же ты до сих пор мне этого не сказал?» – подумал Маршалл. Он развернулся в кресле и кивнул начальнику смены Джейн Левин. Та взяла запасные наушники, надела их и прислушалась.
– «Транс-Пасифик», я регистрирую ваше требование предоставить сорок машин «Скорой помощи», – произнес Маршалл.
– Господи, – сказала Джейн, морщась. – Сорок?
– Вас понял, – донесся по-прежнему невозмутимый голос пилота. – Сорок машин.
– Вероятно, вам потребуется медицинский персонал. Какие повреждения получили люди?
– Точно не знаю.
Джейн жестом велела Дейву продолжать расспрашивать пилота.
– Назовите приблизительное количество жертв, – велел Маршалл.
– К сожалению, не могу. Оценить невозможно.
– Кто-нибудь потерял сознание?
– Нет, не думаю, – ответил пилот. – Но двое мертвы.
– Черт побери, – сказала Джейн. – Как мило с его стороны сообщить нам об этом. Кто он такой?
Маршалл нажал клавишу, открывая в верхнем углу экрана окно с регистром Пятьсот сорок пятого.
– Капитан Джон Чанг. Пилот первого класса, компания «Транс-Пасифик Эрлайнс».
– Надеюсь, сюрпризов больше не будет, – произнесла Джейн. – Самолет в порядке?
– Пятьсот сорок пятый, в каком состоянии машина? – спросил Дейв.
– Незначительные повреждения в пассажирском отсеке.
– В каком состоянии панель управления?
– Органы управления функционируют исправно. Показания РПД в пределах нормы. – Речь шла о регистраторе полетных данных, фиксирующем неисправности; если прибор свидетельствует, что все в порядке, возможно, так оно и есть.
– Пятьсот сорок пятый, я записываю ваш ответ, – сказал Маршалл. – В каком состоянии экипаж?
– Капитан и второй пилот чувствуют себя нормально.
– Вы сказали, что кто-то из членов экипажа пострадал.
– Да. Ранены две стюардессы.
– Вы можете назвать повреждения, которые они получили?
– К сожалению, нет. Одна из них потеряла сознание. О второй мне ничего не известно.
Маршалл покачал головой:
– Он только что утверждал, что все находятся в сознании.
– Не верю ни одному его слову, – отозвалась Джейн. Она взяла трубку красного телефона. – Поднимите по тревоге пожарную команду. Затребуйте бригады «Скорой помощи», вызовите нейрохирургов и реаниматоров и направьте их на поле. Оповестите клиники Уэст-сайда. – Она посмотрела на часы. – А я позвоню в БСВТ Лос-Анджелеса. Нам предстоит тяжелый денек.
Дэниел Грин, сотрудник Федеральной администрации воздушных перевозок, дежурил в конторе Бюро стандартов воздушного транспорта на шоссе Империал Хайвей в километре от лос-анджелесского аэропорта. Окружные БСВТ осуществляли контроль деятельности компаний-перевозчиков, надзирая буквально за всем – от технического обслуживания машин до переподготовки пилотов. Грин приехал на службу раньше обычного, собираясь разгрести завал бумаг на своем столе: его секретарь уволилась неделю назад, а руководитель бюро отказался заменить ее, ссылаясь на распоряжение из Вашингтона, запрещавшее пополнять убыль персонала. Грин взялся за работу, недовольно ворча. Конгресс урезал бюджет ФАВП, требуя делать больше за меньшие деньги и предлагая в ответ на возросший объем работ повышать производительность труда. Однако объем перевозок увеличивался на четыре процента в год, а парк самолетов продолжал устаревать. Даже НКТБ пострадала; для ликвидации последствий авиакатастроф Национальной комиссии по транспортной безопасности выделили всего миллион долларов в год, и…
Зазвонил красный телефон – экстренная линия. Грин взял трубку и услышал голос женщины из диспетчерской:
– Нам только что сообщили об инциденте на борту прибывающего самолета зарубежной компании.
– Ага. – Грин потянулся за блокнотом. Для работников ФАВП слово «инцидент» имело специфический смысл; им обозначались происшествия, которые, по мнению перевозчика, относились к категории легких. «Катастрофой» назывались события, повлекшие за собой человеческие жертвы либо серьезные повреждения конструкции самолета; но если речь шла об «инциденте», заранее ничего нельзя было сказать наверняка. – Слушаю вас.
– Рейс «Транс-Пасифик» номер 545, следующий из Гонконга в Денвер. Пилот запросил срочную посадку в Лос-Анджелесе. Утверждает, будто бы во время полета они попали в турбулентный поток.
– Машина способна держаться в воздухе?
– По его словам, да, – ответила Джейн, – На борту пострадавшие, пилот потребовал сорок машин «Скорой помощи».
– Сорок?
– Еще у них два места холодного груза.
– Замечательно. – Грин поднялся из-за стола. – Когда они прибывают?
– Через восемнадцать минут.
– Восемнадцать… черт побери, почему не сообщили раньше?
– Мы сами только что узнали об этом и сразу позвонили вам. Я оповестила службу экстренной медицинской помощи и подняла по тревоге пожарных.