Придется расспросить Рона.
Кейси отложила распечатку и взяла пачку документов с расшифровкой сбоев, случившихся на каждом этапе полета. Зевая, она торопливо пролистывала их и вдруг остановилась:
ЭТАП 4 ВСЕГО СБОЕВ 1
РАССОГЛАСОВАНИЕ ПР И ЛЕВ Б/К ДАТЧИКОВ ПРИБЛИЖЕНИЯ
8 АПРЕЛЯ 00:36
ВЫСОТА 12 000
СКОРОСТЬ 0,8 МАХА
Кейси нахмурилась.
Она едва верила собственным глазам.
Сбой в работе бесконтактного датчика приближения.
Та самая неисправность, о которой свидетельствовала ремонтная ведомость.
На третьем часу полета компьютер зафиксировал сбой в работе датчика. В крыле много датчиков приближения – маленьких электронных устройств, которые подают сигнал, когда рядом оказывается что-нибудь металлическое. Их задачей является сигнализировать о правильном положении поворотных плоскостей крыла, поскольку из кабины пилотов они не видны.
Судя по данным регистратора, между сигналами датчиков правого и левого крыла произошло рассогласование. Причем виной тому был датчик правого крыла. Кейси решила узнать, проявлялась ли неисправность в дальнейшем.
Она торопливо просмотрела список до конца, шурша бумагами. На первый взгляд все было в порядке. Однако если датчик дал сбой хотя бы раз, его необходимо проверить. Опять-таки придется обращаться к Рону…
Было очень трудно сложить картину полета из разрозненных отрывочных кусков. Без непрерывного потока информации регистратора полетных данных не обойтись. Завтра утром Кейси позвонит Робу Вонгу и выяснит, как у него продвигаются дела.
А пока…
Кейси зевнула, опустилась на подушки и продолжила работать.
СРЕДА
Зазвонил телефон. Кейси с трудом продрала глаза и перекатилась по постели, услышав хруст бумаг под локтем. Посмотрев вниз, она увидела рассыпавшиеся по полу документы.
Телефон продолжал звонить. Кейси взяла трубку.
– Мама… – Послышался удрученный голос Эллисон. Казалось, она вот-вот заплачет.
– Привет, Эллисон.
– Мама… Папа заставляет меня надеть красное платье, а я хочу синее с цветами.
Кейси вздохнула:
– Какое ты надевала вчера?
– Синее. Но оно чистое и совсем не помялось!
Давнишняя история. Эллисон обожала носить одежду, которую надевала накануне. Эдакий врожденный детский консерватизм.
– Милая, ты ведь знаешь – я хочу, чтобы ты ходила в школу в чистом.
– Но синее платье чистое, мама! Я терпеть не могу красное!
В прошлом месяце любимым платьем Эллисон было именно красное. Она буквально дралась за право носить его каждый день.
Кейси уселась в кровати, зевая и рассматривая бумаги, густо испещренные колонками символов. Она слушала жалобный голос дочери, стараясь унять раздражение. Почему Джим не уладил все сам? По телефону это было куда труднее, Джиму не хватило твердости – он всегда был склонен потакать дочери, – и Эллисон, естественно, решила сыграть на противоречиях между родителями, живущими вдали друг от друга.
Старая как мир уловка.
– Эллисон, – сказала Кейси, перебивая дочь. – Если отец велел надеть красное платье, делай, как он говорит.
– Но, мама…
– Сейчас папа главный.
– Но, мама…
– Хватит, Эллисон. Никаких больше споров. Надевай красное платье.
– Ох, мама… – Девочка разрыдалась. – Я ненавижу тебя!
В трубке послышались короткие гудки. Кейси подумала, не перезвонить ли дочери, но решила оставить все как есть. Зевая, она выбралась из постели, вошла в кухню и включила кофеварку. Из гостиной донеслось жужжание факса. Кейси отправилась взглянуть на его распечатку.
Это была копия пресс-релиза одной вашингтонской организации по связям с общественностью. Организация носила ничего не значащее название – Институт авиационных исследований, – но, насколько знала Кейси, представляла интересы европейского консорциума «Аэробус». Пресс-релиз был отпечатан в виде газетной статьи с заголовком крупными буквами:
ОАВП ОТКЛАДЫВАЕТ ВОЗОБНОВЛЕНИЕ СЕРТИФИКАТА ШИРОКОФЮЗЕЛЯЖНОГО РЕАКТИВНОГО ЛАЙНЕРА N-22, ССЫЛАЯСЬ НА ТО, ЧТО НЕИСПРАВНОСТИ, ОГРАНИЧИВАВШИЕ ЕГО ГОДНОСТЬ К ПОЛЕТАМ, ДО СИХ ПОР НЕ УСТРАНЕНЫ
Кейси вздохнула.
Сегодня будет жаркий денек.
Кейси поднялась по металлической лестнице, ведущей в боевую рубку. На подвесной галерее она увидела Мардера, который ждал ее, расхаживая туда-обратно.
– Кейси.
– Доброе утро, Джон.
– Ты уже читала об этой выходке ОАВП? – Он держал в руке листок с факсом.
– Да, читала.
– Все это полная чепуха, но Эдгартон взвился на дыбы. Он вне себя. Сначала два происшествия с N-22 в течение двух суток, а теперь еще и это. Эдгартону кажется, что пресса ополчилась против нас. И у него нет никакой уверенности, что Бенсон окажется на высоте.
Уильям Бенсон был одним из старейших служащих «Нортона». Он возглавлял отдел связей с общественностью еще тогда, когда компания существовала за счет военных заказов и не отчитывалась перед прессой. Грубоватый и прямолинейный, Бенсон так и не сумел приспособиться к реалиям мира, возникшего после уотергейтского скандала, – мира, в котором заправляли журналисты, свергающие правительства. Неприязнь Бенсона к репортерам была притчей во языцех.
– Этот факс может привлечь внимание представителей средств массовой информации, Кейси. Особенно тех, которые не знают, до какой степени прогнила ОАВП. Скажем прямо – они нипочем не пожелают общаться с агентом по связям с печатью. Они захотят взять интервью у кого-нибудь из руководства. Эдгартон велел направлять их к тебе.
– Ко мне? – Нет уж, подумала Кейси. У меня и так дел по горло. – Бенсон будет только рад умыть руки.