– Мы опубликуем предварительные данные о том, что предкрылки не выдвигались, но расследование показало, что причиной аварии стала поддельная решетка реверса.
– На самолете действительно была поддельная решетка?
– Да. Но инцидент произошел не из-за нее.
– Отлично, – сказал Эдгартон. – Дефектная деталь – то, что нужно. Это снимает вину с «Нортона».
– Совершенно верно, – согласился Мардер.
– Девчонка готова выступить с заявлением?
– Да.
– Пусть вызубрит свою роль назубок, – велел Эдгартон. – Общаться с этими болтунами – рискованное дело.
– Ей предстоит встреча с Марти Рирдоном, – сказал Мардер.
– Неважно, с кем именно. Она знает, что следует говорить?
– Да.
– Ты накачал ее?
– Да. Чуть позже мы еще раз пробежимся по всем вопросам.
– Отлично, – сказал Эдгартон. – Пусть с ней позанимается та женщина, которая тренирует наших перед публичными выступлениями.
– Ну, не знаю, Гэл, неужели ты и впрямь опасаешься…
– Да, опасаюсь, – перебил Эдгартон. – А значит, и ты тоже. Синглтон должна быть готова к любым неожиданностям.
– Хорошо, – ответил Мардер.
– И не забывай, Джон, – произнес Эдгартон. – Провалишь дело – пеняй на себя. С этими словами он дал отбой.
Выйдя из здания администрации, Дженнифер уселась в свою машину, куда более встревоженная, чем была готова признаться самой себе. Возникало впечатление, что ее не собираются пускать к президенту. Дженнифер начинала бояться – у нее появилось такое предчувствие, – что от имени «Нортона» выступит Кейси Синглтон.
Это грозило в корне изменить эмоциональный настрой репортажа. Зрители жаждут увидеть тучных невежественных промышленников, которых настигла справедливая кара. Интеллигентная, внимательная, миловидная женщина не годится на такую роль. Неужели Мардер и Синглтон настолько хитры, что понимают это?
И, разумеется, Марти не преминет потрепать ей нервы.
В этом тоже не было ничего хорошего.
Стоило Дженнифер представить их вместе, и ее пронзала нервная дрожь. Синглтон – умная, привлекательная, открытая женщина, а Марти готов охаять даже многодетную мать и ее яблочный пирог. Его невозможно остановить. Он вцепится бедняжке в горло.
К тому же Дженнифер начинала тревожить слабость самого сюжета. Когда она брала интервью у Баркера, тот говорил столь убедительно, что в ее душе поднялось ликование. Но если эти директивы действительно существуют, значит, компания твердо стоит на ногах. Еще ее беспокоила репутация Баркера. Если у ФАВП есть против него компрометирующие сведения, на Баркера нельзя полагаться. «Ньюслайн» попадет впросак, пустив его в эфир.
Репортер, Джек как-бишь-его-там, оставил у Дженнифер одно лишь чувство разочарования. Он плохо держался перед камерой, его материалу не хватало остроты. В конце концов, кому какое дело до наркотиков в заводском цеху? Все американские компании сталкиваются с этой проблемой. Тут нет ничего нового. Даже если рабочие принимают наркотики, это еще не значит, что самолет ненадежен, а Дженнифер стремилась доказать именно это. Ей нужны живые убедительные кадры, подтверждающие, что N-22 – летающий гроб.
Таких кадров у нее не было.
До сих пор Дженнифер располагала записью «Си-Эн-Эн», уже потерявшей новизну, и кадрами о взрыве турбины в Майами, которые вряд ли можно было назвать впечатляющими. Из-под крыла валит дым.
Мелочь, ничего интересного.
И, что хуже всего, компания намерена опубликовать предварительные данные, которые опровергнут утверждения Баркера…
Зазвонил сотовый телефон.
– Что скажешь? – послышался в трубке голос Шенка.
– Здравствуй, Дик, – отозвалась Дженнифер.
– Итак, какие у нас успехи? – осведомился Шенк. – В эту минуту у меня перед глазами расписание. Марти закончит с Биллом Гейтсом через два часа.
«Давай оставим это, – хотела сказать Дженнифер. – Сюжет разваливается на части, концы не сходятся с концами, и было бы глупо надеяться, что я сумею поправить положение за двое суток».
– Дженнифер? Присылать к тебе Марти или не стоит?
Дженнифер не нашла в себе сил сказать «нет». Она не могла сознаться в своей ошибке. Если она сейчас откажется снимать репортаж, Шенк ее убьет. Слова, в которые она облекла свое предложение, холодная уверенность, с которой она покидала его кабинет, – все это подстегивало ее, не давало опустить руки. На вопрос Шенка существовал лишь один ответ.
– Да, Дик. Присылай.
– Ты успеешь к субботе?
– Да, Дик.
– Надеюсь, это не будет репортаж о ржавых железках?
– Нет, Дик.
– Я бы не хотел, чтобы передача вылилась в жалкую пародию на «Шестьдесят минут». Не вздумай сделать репортаж о дефектных деталях.
– Все в порядке, Дик.
– Не слышу уверенности в твоем голосе.
– Я уверена, Дик. Просто устала.
– Хорошо. Марти вылетает из Сиэтла в четыре. К восьми он приедет в отель. Подготовь к его приезду расписание и отправь мне домой копию по факсу.
– Ладно, Дик.
– Прижми им хвосты, крошка, – сказал Шенк и положил трубку.
Дженнифер сложила аппарат и вздохнула.
Она повернула ключ в замке зажигания и включила заднюю скорость.
Кейси увидела машину Мэлоун, которая пятилась по автостоянке. Мэлоун ездила на черном «Лексусе» – таком же, как у Дика. Кейси порадовалась тому, что Мэлоун ее не видит. Ей о многом надо было подумать.
Она продолжала гадать, что на уме у Мардера. Он устроил истерику перед журналисткой, сказал ей, что предкрылки не виноваты, и велел дожидаться предварительных результатов расследования. Как у него повернулся язык? Мардер всегда отличался безудержной бравадой, но на сей раз он дал маху. На взгляд Кейси, его выходка не сулила ничего, кроме неприятностей для компании и самого Мардера.
А Мардер был не из тех, кто действует себе во вред.
Несколько минут Норма слушала Кейси, не перебивая.
Наконец она произнесла:
– Так в чем вопрос?
– Кажется, Мардер хочет, чтобы я выступила от имени «Нортона».
– Это обычная мера предосторожности, – ответила Норма. – Большие шишки предпочитают прятаться в ветвях. Эдгартон нипочем не пойдет на контакт с журналистами. И Мардер тоже. Ты осуществляешь связь между прессой и ГРП. Вдобавок ты – вице-президент компании. Эти сведения пойдут внизу экрана бегущей строкой.