– Кен Бэрн, силовые агрегаты… – Кенни был рыжеволос, его лицо покрывали веснушки, подбородок вечно выпячен вперед, готовый к драке. За грубость и вспыльчивость Кена прозвали Изи Бэрном.[1]
– Рон Смит, электросеть и радиотехника… – Лысый застенчивый Рон нервно теребил торчащие из кармана фломастеры. Он был великолепным специалистом – порой казалось, что он удерживает в голове всю невообразимо сложную схематику самолета, – но отличался болезненной робостью. Он жил в Пасадене с матерью-инвалидом.
– Майк Ли, представитель компании-перевозчика… – Мардер указал на хорошо одетого мужчину с коротко остриженными седыми волосами, в голубом блейзере и полосатом галстуке. Прежде Майк был военным летчиком и закончил службу в чине бригадного генерала. Сейчас он представлял на заводе интересы компании «Транс-Пасифик».
– И, наконец, Барбара Росс, женщина с блокнотом… – Секретарю ГРП было всего сорок лет, но она растолстела сверх меры и относилась к Кейси с неприкрытой враждебностью. Кейси старалась не обращать на нее внимания.
Мардер жестом предложил Ричману садиться, и Кейси заняла место рядом с ним.
– Пункт первый, – объявил Мардер. – Кейси обеспечивает взаимодействие ГК и ГРП, и, вспомнив, как она действовала, когда ДФУ дали ОРВ, я решил, что отныне она будет нашим пресс-секретарем. Есть вопросы?
Ричман ошеломленно помотал головой. Мардер повернулся к нему и объяснил:
– В прошлом месяце рейсу Даллас–Форт-Уорт было отказано в разрешении на взлет. Синглтон как нельзя лучше уладила это недоразумение с репортерами, и будет общаться с ними в дальнейшем. Все ясно? Теперь к делу. Барбара…
Барбара раздала присутствующим стопки документов, пробитые скрепками, и Мардер продолжал:
– «Транс-Пасифик», рейс 545. N-22, фюзеляж номер 271. Вылетел из гонконгского аэропорта «Кайтак» вчера вечером, в 22:00. Полет продолжался без каких-либо отклонений от нормы вплоть до пяти часов сегодняшнего утра, когда машина, по утверждению пилота, попала в зону сильной турбулентности…
– Турбулентность! – как один простонали инженеры, качая головами.
– …сильной турбулентности, которая вызвала экстремальные колебания тангажа.
– О боже, – пробормотал Бэрн.
– Лайнер совершил аварийную посадку в Лос-Анджелесе, где его ожидали машины «Скорой помощи», – продолжал Мардер. – По предварительным данным, пострадали пятьдесят шесть пассажиров, трое погибли.
– Это очень серьезно, – уныло забубнил Дуг Доэрти, хлопая ресницами за толстыми линзами очков. – Теперь на нас навалится НКТБ…
Кейси наклонилась к Ричману и зашептала ему на ухо:
– Национальная комиссия по транспортной безопасности, как правило, берет на карандаш все происшествия, повлекшие за собой человеческие жертвы.
– Но только не в этом случае, – возразил Мардер. – Речь идет о зарубежном перевозчике, вдобавок инцидент случился в международном воздушном пространстве. НКТБ по уши завязла в расследовании колумбийской катастрофы. Мы думаем, они предпочтут закрыть глаза на наше дело.
– Турбулентность! – презрительно фыркнул Кен Бэрн. – Это подтверждается?
– Нет, – ответил Мардер. – Когда произошел инцидент, борт находился на высоте одиннадцать километров. Ни одно судно, побывавшее в том районе и занимавшее тот эшелон, не сообщало о каких-либо затруднениях с погодой.
– Что показывают спутниковые погодные карты? – спросила Кейси.
– Еще не поступили. Ждем.
– А пассажиры? Капитан оповестил пассажиров? Была ли включена панель, требующая пристегнуть ремни?
– Пассажиров еще не опрашивали. Но, по предварительным сведениям, объявления не было.
На лице Ричмана вновь появилась озадаченная мина. Кейси черкнула в своем блокноте и повернула его так, что Боб мог прочесть:
Турбулентности не было.
– Пилота расспросили? – произнес Трунг.
– Нет, – ответил Мардер. – Экипаж посадили в транзитный самолет и отправили домой.
– Замечательно! – воскликнул Кенни Бэрн, швырнув карандаш на стол. – Только этого не хватало! Заварили кашу и смылись.
– Прошу вас осторожнее выбирать выражения, – ледяным тоном произнес Майк Ли. – От имени перевозчика заявляю: мы вынуждены признать, что члены экипажа действовали ответственно. У них нет никаких обязательств перед нами, но, учитывая, что у гонконгской администрации воздушных перевозок могут возникнуть вопросы, они поспешили вернуться домой.
Кейси написала:
Опросить экипаж представляется невозможным.
– Нам э-ээ… известно, кто капитан? – робко спросил Рон Смит.
– Да, – сказал Майк Ли. Он сверился с блокнотом в кожаном переплете. – Некто Джон Чанг. Сорок пять лет, проживает в Гонконге, шесть тысяч часов налета. Капитан корабля N-22, принадлежащего компании «Транс-Пасифик». Весьма опытный пилот.
– Вот как? – осведомился Бэрн, подавшись вперед. – Когда его тестировали в последний раз?
– Три месяца назад.
– Где?
– Здесь, – ответил Ли. – Инструкторы «Нортона», на тренажерах «Нортона».
Бэрн откинулся на спинку кресла, недовольно фыркнув.
– Какие оценки он получил? – спросила Кейси.
– Самые высокие, – сказал Ли. – Можете проверить экзаменационные ведомости.
Кейси написала:
Ошибка пилота исключается (?)
– Как вы думаете, мы сможем его опросить? – заговорил Мардер, обращаясь к Ли. – Он согласится побеседовать с нашим сервисным представителем в «Кайтаке»?
– Я уверен, экипаж пойдет нам навстречу, – отозвался Ли. – Особенно если вы предложите вопросы в письменном виде… Полагаю, мы получим ответы в ближайшие десять дней.
– Хм-мм… – недовольно протянул Мардер. – Так долго…
– Если мы не опросим пилота, могут возникнуть затруднения, – вмешался Ван Трунг. – Инцидент случился за час до посадки, а регистратор переговоров в кабине фиксирует лишь последние двадцать пять минут. Иными словами, РПК бесполезен.