– Вы чувствовали жалость.
– Да.
– Неужели это не поколебало вашей веры в N-22? Вы не задались вопросом – а так ли уж он надежен?
– Нет.
– Почему?
– Потому что у N-22 блестящая репутация. Это один из лучших современных самолетов.
– Один из лучших… – Рирдон язвительно улыбнулся.
– Да, мистер Рирдон, – сказала Кейси. – Позвольте задать вам вопрос. В прошлом году сорок три тысячи американцев погибли в дорожных катастрофах, четыре тысячи утонули, две тысячи умерли от отравления недоброкачественными продуктами. Известно ли вам, сколько человек погибло на коммерческих воздушных линиях?
Рирдон выдержал паузу.
– Откровенно говоря, вы застали меня врасплох, – признался он, хмыкнув.
– Это честный вопрос, мистер Рирдон. Сколько авиапассажиров погибло в прошлом году?
Рирдон нахмурился:
– Думаю… что-то около тысячи?
– Пятьдесят, – сказала Кейси. – Всего пятьдесят человек. А в позапрошлом году – шестьдесят. Меньше, чем погибших мотоциклистов.
– Сколько из них погибли на борту N-22? – Рирдон сузил глаза, собираясь дать сдачи.
– Ни одного, – сказала Кейси.
– Вы имеете в виду…
– В нашей стране дорожные происшествия уносят ежегодно жизни сорока трех тысяч человек, и это никого не тревожит. Люди садятся за руль в состоянии опьянения, переутомления – и делают это без малейших колебаний. Но те же самые люди впадают в панику при одной мысли о том, что придется лететь на самолете. Все дело в том, – продолжала Кейси, – что телевидение постоянно преувеличивает опасность. Запись, которую вы собираетесь показать, заставит людей бояться полетов. Причем понапрасну.
– Вы считаете, что эту запись не следует показывать?
– Я этого не говорила.
– Но вы утверждали, что она напугает людей, причем понапрасну.
– Совершенно верно.
– Стало быть, вы считаете, что подобные записи показывать нельзя?
На что он намекает? К чему клонит?
– Я этого не говорила, – ответила Кейси.
– Я задал вопрос.
– Я сказала, – произнесла Кейси, – что подобные записи создают неверное представление об опасности воздушных путешествий.
– В том числе и об опасности полетов на N-22?
– Я уже говорила, что считаю N-22 надежной машиной.
– Значит, вы полагаете, что такие записи нельзя показывать публике.
К чему он клонит? Кейси до сих пор не могла разгадать его замысел. Она не ответила, лихорадочно размышляя, пытаясь понять, чего хочет Рирдон. У нее возникло тягостное ощущение, что она догадывается.
– Итак, мисс Синглтон, вы считаете, что подобные записи следует скрывать.
– Нет.
– Значит, их нельзя скрывать?
– Нельзя.
– Случалось ли вашей компании скрывать какие-либо видеозаписи?
Ага, подумала Кейси. Она попыталась подсчитать, сколько людей видели пленку. Довольно много, сообразила она. Эллен Фонг, Зейглер, сотрудники видеоцентра… Десяток человек, может быть, больше.
– Мисс Синглтон, – продолжал Рирдон, – известно ли вам, лично вам, о каких-либо других записях, сделанных во время аварии?
«Ври напропалую», – советовал Амос.
– Да, – ответила она. – Я знаю о такой пленке.
– Вы ее просматривали?
– Да.
– Это ужасные, пугающие кадры, – сказал Рирдон. – Вы со мной согласны?
Пленка у них, сообразила Кейси. Они ее получили. Начиная с этого момента следовало соблюдать крайнюю осторожность.
– Очень трагичные кадры, – подтвердила она. – Происшествие с Пятьсот сорок пятым – настоящая трагедия.
Она чувствовала себя усталой. От напряжения у нее заныли плечи.
– Мисс Синглтон, позвольте спросить прямо: ваша компания скрывает эту запись?
– Нет.
Брови Рирдона изумленно поползли вверх:
– Но вы ее не опубликовали.
– Нет.
– Но почему?
– Мы нашли кассету в салоне самолета, – ответила Кейси, – и используем ее в ходе текущего расследования. Мы не видели причин публиковать ее до окончания следствия.
– И вы утверждаете, что не скрывали хорошо известные дефекты N-22?
– Нет, не скрывали.
– Многие с вами не согласятся, мисс Синглтон. «Ньюслайн» получил копию этой записи от сотрудника «Нортона». Этот человек полагает, что компании есть что скрывать. Угрызения совести вынудили его опубликовать эту пленку.
Кейси напряглась всем телом. Она даже не шелохнулась.
– Вы удивлены? – осведомился Рирдон, кривя губы.
Кейси не ответила. В ее голове образовалась сумятица. Она обдумывала свой следующий шаг.
Рирдон снисходительно улыбался, явно наслаждаясь происходящим.
Пора.
– Вы видели эту запись, мистер Рирдон? – Кейси задала вопрос таким тоном, словно подразумевала, что никакой пленки не было и Рирдон все придумал.
– Да, – с печалью в голосе отозвался тот. – Я видел эту запись. Смотреть ее было истинным мучением. Это ужасное, страшное свидетельство того, что происходило на борту N-22.
– Вы просмотрели ее целиком?
– Разумеется. И мои нью-йоркские коллеги тоже.
«Значит, ее уже переправили в Нью-Йорк», – подумала Кейси.
Осторожно.
Держи ухо востро!
– Мисс Синглтон, ваша компания намеревалась когда-нибудь опубликовать эту запись?
– Она не наша, мы не вправе ее обнародовать. После завершения расследования мы вернем ее хозяину. Он сам решит, что с ней делать.
– После завершения расследования… – Рирдон покачал головой. – Прошу меня извинить, но не слишком ли много тайн и секретов у компании, которая, по вашим словам, так заботливо печется о безопасности полетов?
– Тайн и секретов?
– Мисс Синглтон. Если бы в конструкции N-22 были серьезные дефекты, о которых компания знала уже долгие годы, вы бы рассказали нам о них?
– Таких дефектов нет.
– Неужели? – Рирдон смотрел на бумаги, разложенные перед ним на столе. – Если ваши слова о надежности N-22 – правда, то как вы объясните вот это?
Он протянул Кейси лист бумаги.
Она взяла лист и посмотрела на него.
– Господи боже мой! – воскликнула она.
Рирдон получил свой «момент истины». Он застал Кейси врасплох, выбил ее из равновесия. Кейси понимала, что она потеряла лицо. Назад возврата нет, как бы она ни оправдывалась, что бы ни говорила. Но в этот миг Кейси всецело занимал лежащий перед ней документ. Она никак не ожидала увидеть его сейчас.