Такая внимательность льстила ему. Но он все равно был не готов.
После той операции многое сдвинулось… Все выходило как-то не так. Пару раз он думал, что потерял ее. У него ничего не получалось: после ампутации Крыла оставалось серьезная работа с «корнем», из которого оно росло. И Медведь слишком сильно рассек ее спину. Он думал, кровь никогда не остановится… То есть, остановится, конечно… Но только с последним ударом ее сердца.
Наконец, ему удалось извлечь сустав Крыла… Он так и не понял, к чему он крепился. Видимо, был просто как-то зажат мышцами… Потому что он обнаружил особо плотный их сгусток около места разреза. Непонятно… Но приходилось спешить – он не мог остановить кровь, не прервав операцию, но и бросить на середине не мог. Потому пришлось торопиться и рисковать… Отчего появились лишние разрезы… Он проклинал свою неумелость, он слишком плохо подготовился, он вообще ни за что не должен быть браться за это…
А тем временем Ангел отключилась. Он стал звать ее, но она не отвечала – вот тогда он испугался по-настоящему.
Видимо, наркоз, хоть и местный, плюс потеря крови сделали свое дело… Медведь последний раз наспех убедился, что никаких лишних деталей в ней не осталось, и стал зашивать… Так ровно, как только мог. По крайней мере, зашивать он умел… Хоть что-то… Но тогда его больше волновало, выживет ли она, чем то, ровные или нет у нее на спине будут шрамы.
Он плотно забинтовал ее, стараясь не смотреть на Ангела глазами мужчины. Сейчас он был врачом. Врачом, который едва-едва сумел остановить кровотечение. Который чуть не убил пациентку. Пожалуй, будет лучше, если она так и полежит – на животе. Это было не очень удобно, но Медведь перенес Ангела в спальню, уложил на постель, вытянул ее руку на вторую половину кровати, притащил вешалку и закрепил на ней пакет с кровью, который должен был Ангела спасти. Вот что было бы, если бы он не достал кровь?.. Медведь не хотел об этом думать. Он сидел на кровати, рядом с ней, и ждал. Ухудшения, улучшения, пробуждения - чего угодно…
Но вот дыхание Ангела выровнялось, стало спокойным и глубоким, щеки снова порозовели. Все было в порядке. Пульс в норме… Замечательно. От сердца отлегло.
Убедившись, что все в порядке, Медведь вернулся в гостиную.
Теперь нужно было избавиться от Крыла.
Не придумав ничего лучше, он снова включил пилу – и через полчаса Крыло превратилось в кучу костей, покрытых кусками мяса, сочащимися кровью. Медведь принес плотный пакет, уложил их туда вместе с куском, вынутым из ее спины, и плотно завязал. Затем уложил это еще в один пакет, и еще в один… Он не хотел, чтобы кровь вытекла наружу. Может, стоило это сжечь? Нет, только не на его кухне…
Оставив пакет у двери, Медведь снова проверил Ангела. Не проснулась… Даже от звука пилы. Пусть.
Он вернулся в гостиную, навел там порядок, вымыл инструменты, убрал пленку с пола… Сложил в один угол все оборудование и помолился, чтобы оно никогда больше дома ему не пригодилось.
Когда Ангел проснулась, он был рядом. Проверил ее состояние. Боялся, что что-то у нее в голове все же пошло не так. Но все было нормально. Ее пару раз вырвало, последствия наркоза, наверное… Но в целом все было в порядке.
Когда она снова уснула, Медведь решился все-таки выйти из квартиры, хотя и ужасно не хотелось оставлять ее одну.
Но с Крылом нужно было что-то делать…
Ангел впоследствии так и не спросила, что с ним стало. И даже если когда-нибудь спросит, Медведь не расскажет ей. Он сел в машину, выехал на окраину города и оставил пакет у одной из дворовых мусорок. В таких местах всегда много зверья – кошки, собаки, воронье… Они позаботятся. Они доделают за него работу.
Обратно он гнал машину так быстро, как только мог. Вдруг что-то случилось с ней, пока его не было? Разошлись швы, она истекла кровью… Или еще что… Медведь не хотел об этом думать, но не мог не думать…
И вот сейчас она снова живая и веселая.
Они совсем скоро окончательно снимут повязки. Он сделал слишком глубокие разрезы – и потому заживало все так долго… Но заживало хорошо. И Медведь был этому рад. Он рад был видеть ее здоровой и счастливой. Она снова вернулась к нему. Теперь уже точно. Теперь это точно была она.
И, пожалуй, сегодня он вернется спать в спальню… Хотя он все еще ее не простил.
Но придет. Просто потому, что спать одному холодно. Зима же.
45
Та выставка прошла удачно. Три ее картины даже купили. Не за огромные деньги, но… Но это неплохой старт. К тому же, ей предложили организовать персональную выставку… без ограничений по теме – здесь уж она развернется!
Ангел шла домой из магазина, неся под курткой новые краски – не дай бог перемерзнут! Она внимательно смотрела под ноги – на таящем снегу было так легко поскользнуться и упасть. В конце марта снега, конечно, уже почти не осталось, но он сейчас был самым коварным, замерзающим по ночам и подтаивающим днем, притворяющимся лужей, но с лежащим на дне льдом…
Так много изменилось в ее жизни за эти месяцы… Все изменилось – и стало прежним. Вошло в нормальную колею. Как и должно было быть. Медведь снова был с ней – и уж теперь-то она ни на шаг от него не уйдет, и его не отпустит. Они снова собирались пожениться. Еще пара месяцев – и приедут родные, в доме будет так шумно и людно… Ангел улыбнулась, подумав об этом. Она так давно их всех не видела. Ее исчезновение всем объяснили личной драмой – ссорой с Медведем, нервным срывом накануне свадьбы – и все поверили. Или хотя бы сделали вид, что поверили. Так было проще. Ведь они снова вместе, а значит, неважно, что там было. Все ведь наладилось.
Словно ничего и не было.
И лишь трое людей знали, что было.
Крылатый все еще появлялся в новостях. Он теперь звезда, знаменитость номер один. Халат открыл тот ген, который так долго искал, сейчас проводит на мышах опыты, до сих пор удачный… Только представить – крылатые белые мыши!.. Каждый журнал бросался такими статьями: «Скоро человек сможет летать», «Зачем машина, когда есть Крылья?», «Возможен ли настоящий полет?». Даже странно, она так боялась огласки, а никто не стал травить Крылатого. Она могла бы быть на его месте, могла бы стать толчком к изменению человеческого вида.
Все шло к тому, что скоро Крылья будут у каждого. И не только у младенцев – ген можно привить и взрослому. Так что скоро города заполнятся Крылатыми всех рас и возрастов.
Но ее это уже не касалось.
Пусть у всех будут Крылья. Но не у нее. Больше нет.
И ей абсолютно все равно.
Вот только…
Птицы возвращались с юга.
И глядя на них, она чувствовала что-то… Не зависть, нет… Хотя… Нет, не зависть. Печаль. И ее отсутствующее Крыло ноет, так и тянет его расправить, размять… И подняться в небо… Но одной никак… А Крылатый… Она отказалась от него… Судьба… Не судьба. Она больше не слышала его. И он ее не слышал, наверное. И правильно. Она так решила.
Она решила, что Медведь ей дороже. И она выйдет за него через два месяца и будет счастлива. Она так решила. И к черту птиц. Нет никакой судьбы. Только ее решение. И оно правильное. Ведь так? Конечно, правильное…
Она уже подходит к дому. Что бы такое приготовить сегодня? Чем бы его порадовать? Может, попробовать пирог испечь?..
Воробьи, зябнущие в голых кустах шиповника, оживленно щебечут и провожают ее взглядом своих вечно настороженных глаз. А как только Ангел проходит мимо, они, радостно галдя, разом взмывают вверх. Ангел оборачивается на звук, запрокидывает голову и смотрит на них. Долго. Пока не теряет из виду.
Ветки шиповника все еще раскачиваются от стартового толчка двух десятков крохотных тел.
Правильно…
Конечно же, она решила правильно.
Иначе не может быть…