– Мартыш, – прокомментировал Стылый, – живут тут такие в горах. В долину, правда, спускаются редко.
– Идемте, не на что там смотреть, – мрачно поторопил их Стас, закинув карабин за спину.
Хуже всего в длительных походах ничего не знать о конечной цели путешествия. Солнце уже клонилось к западу, когда Стас, взобравшись на вершину очередной гряды, снял с плеча и опустил на землю оружие и рюкзак. Обессиленный Дима буквально повалился рядом и лишь спустя минуту, оглядевшись, увидел в сотне шагов впереди причину привала: опираясь на невысокую насыпь, равнину пересекало железнодорожное полотно, по всей видимости, то самое, которое он заприметил с воздуха еще накануне утром.
– На, глотни. – Стылый заботливо протянул ему фляжку, из которой явственно тянуло чем-то крепким и высокоградусным. Дима с благодарностью кивнул, отхлебнул, поморщившись, – сил на лишние слова уже почти не осталось. Как и у любого городского жителя, непривычного к долгой ходьбе, у него предательски ныли ноги. Дима привалился к рюкзаку, вытянув натруженные ступни в надежде, что боль наконец стихнет.
Вспомнилась Анна. Славная девчонка, даже отцовские бумаги хотела не украсть, а скопировать. Интересно, где она сейчас? Всевед вроде бы говорил, что из одной географической точки Земли можно попасть лишь в строго ограниченное пространство на территории Центрума. Наверное, ждет до сих пор в условленном месте, даже не подозревая, что ее товарищ-проводник, которому она доверяла, работает на пограничную стражу. Стоп, а ведь это означает, что пограничники прекрасно осведомлены о точке рандеву, где самолет ждали контрабандисты. Не туда ли отправился накануне вечером, прихватив двухдневный запас еды и автомат Калашникова, четвертый обитатель заставы по кличке Рыбак? От этой мысли Диме стало по-настоящему неуютно.
– Ты это, – прервал его невеселые рассуждения Стылый, – когда поезд подойдет, лишний раз не высовывайся. И на всякий случай молчи.
– Почему? – устало поинтересовался Дима.
– Железная дорога – единственный доступный массовый транспорт в Центруме, – принялся объяснять пограничник. – Не станет железных дорог, и тут же замрут все грузоперевозки. А экономика тут и так на ладан дышит. Поэтому паровозники считают себя этакой отдельной кастой. Элитой, блин. Так что договориться с ними непросто.
– Но можно?
– А то. Они, парень, тоже жрать иногда хотят и деньги страсть как любят. Ну и с пограничной стражей у них вроде как негласный уговор… Ладно, отдыхай пока.
О приближении поезда их предупредил показавшийся над горизонтом дымок, сизо-красноватый в лучах заходящего солнца. Дима поднялся на ноги, вспугнув юркую серебристую ящерицу, ртутной каплей скользнувшую меж камней, но, повинуясь жесту Стылого, вновь уселся на землю. Стас тем временем спустился к насыпи, встал в нескольких метрах от железнодорожного полотна и поднял вверх руку.
Поезд словно сошел с телевизионного экрана, на котором крутили вестерн из жизни Дикого Запада. Небольшой круглобокий паровоз, натужно пыхтя, тащил за собой груженный углем тендер, за которым тянулась вереница одноосных товарных вагонов. Приблизившись к замершей возле насыпи фигуре, паровоз удивленно присвистнул, выпустил из-под колес облачка белесого пара и заскрежетал тормозами, останавливаясь. Сначала из узкого окна паровозной кабины высунулся облупленный ствол винтовки, затем показалась чумазая, перепачканная сажей голова в черном картузе. Стас что-то сказал машинисту, выслушал ответ, затем закатал рукав и повернул руку так, чтобы ее было видно из оконного проема. Машинист высунулся оттуда по плечи, поплевал на палец, зачем-то поскреб запястье Стаса грязным ногтем, и только после этого винтовочный ствол убрался внутрь.
– Что это за ерунда? – поинтересовался Дима, кивнув в сторону насыпи. – Какая-то местная традиция?
Вместо ответа Стылый задрал собственный рукав – на смуглой коже запястья отчетливо виднелась небольшая татуировка в виде черного круга не то с крестиком, не то с буквой «Х» внутри.
– Что-то типа опознавательного знака пограничника, – пояснил он, – вывести нельзя, подделать, конечно, можно, но фальшивку опытный человек распознает запросто. А в камуфляжных штанах тут кто угодно разгуливать может.