«Зачем? Посмотри на себя. Ты стал другим… Волосы, глаза, эти два бесполезных обрубка за спиной. Нет, пока ты не можешь летать, возвращаться бесполезно. Всё будет, как прежде.»
Он нетерпеливо стянул рубашку и ослабил ремни кожаного полотна, прижимающего недоразвитые крылья к спине. Он не мог управлять ими. Ни убрать, ни расправить. Какие уж там полеты. Каждый день он пытался сделать хоть что-нибудь, заставить их как-то повиноваться, но крылья жили своей жизнью, и Сэйту приходилось привязывать их, чтобы унять дрожь, и хоть этим не привлекать внимание зевак в городе. Уж лучше пусть принимают его за горбуна, чем за диковинную зверушку, или, еще хуже, доложат Князю. Только здесь, у полуразрушенной хижины, мужчина мог себе позволить не думать об окружающих и переодически снимать маскировку. Сэйт взглянул на пустынное побережье и невольно вспомнил время в песках у Эрла, маленький самолет и то, как они с матерью ожидали появления отца, когда он был ещё совсем ребёнком. Он бы с удовольствием оказался там снова. Вновь ожидал Эрла с известями об отце, ухаживал за конями… Сейчас вся прежняя жизнь казалась такой простой и беззаботной. Сэйт провёл рукой по шраму на своей шее и улыбнулся. Светлая полоска стала со временем почти незаметной, но под пальцами четко ощущался тонкий ровный шов, прикосновение к которому неизменно возвращало его к первой встречи с отцом и, не смотря на противоречивые обстоятельства, обдавало теплом и нежностью.
Однако, при мысли о маме у Сэйта защемило в груди. Он понимал, что та, скорее всего, очень переживает, места себе не находит, но заявиться в таком виде просто не мог. Он представил побледневшую мать, впившуюся взглядом в дрожащие перьевые клочья за его спиной, и с горечью усмехнулся: «Вряд ли ей станет легче, если увидит, что стало с ее сыном».
Сэйт слишком поздно услышал шаги, обернулся, готовый к нападению. И удивлённо поднял бровь:
– Ида? Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла?
– Прости, – смутилась девушка, – но ты так быстро сбежал в прошлый раз и не появляешься. Я думала, что-то случилось. И потом, ты оставил мне все свои деньги.
Она протянула мужчине мешочек с монетками, но тот покачал головой.
– Оставь себе. Ты зря волновалась. Что со мной может быть? – безразлично произнес и поинтересовался: – Будешь чай?
Пока он возился с огнём, Ида бросала быстрые косые взгляды на ремни на его груди, не очень подходящие к спортивному телосложению мужчины. Он был хорошо тренирован. Левая рука немного тоньше, покрыта мелкими шрамами, однако это не сразу бросалось в глаза и уж точно его не портило…
«Но ремни, странная конструкция…»
Ида вызвалась сходить за водой, помогла приготовить чай и, переделав, что могла, уселась на мелкую гальку. Девушка оглянулась вокруг.
– Здесь раньше всё было по-другому, – отметила она просто, чтобы поддержать разговор. Молчать было неуютно.
– По-другому? – переспросил рыбак.
– Ну, да. Месяца четыре назад был ужасный шторм. Много домов пострадало. Разлетелись в щепки. Потом многие уехали, не стали восстанавливать. Буря была страшная, почти три дня. Всю планету трясло… А ты не знал? Разве ты был не здесь?
– Нет, я только недавно приехал. Наверное, как раз после бури, – задумчиво сказал он, разливая чай и подавая девушке чашку.
Взгляд Иды упал на что-то белое, торчащее сбоку из под кожаного полотна за плечами. Она не раздумывая схватила и дернула. Он вскрикнул, выронил чашку и уставился на девушку суженными от боли глазами. Ида испугано перевела взгляд на предмет в своей ладони и охнула. Ещё не до конца распустившееся перо. Мужчина чертыхнулся и стал расстегивать ремни.
– Крылья? – удивлённо выдохнула девушка, рассматривая его спину. – Здесь кровь.
– Ничего пройдет, – буркнул он.
– И ты можешь летать? – заворожённо шептала она.
– Нет, от них никакого толку, – последовал недовольный ответ.
– Как ангел…
– Разве что, падший, – усмехнулся мужчина.
Ида восхищенно провела ладонью по крылу, по второму. Он, прикрыв глаза, наслаждался её прикосновением и вздрогнул от неожиданности, почувствовав поцелуй на своём плече. Охнул и притянул девушке к себе. Долго держал, прижимая, чувствуя её тепло, целуя волосы. Потом отодвинулся и вздохнул:
– Прости, я не тот, кто тебе нужен.
Иде хотелось плакать. Она вскочила и, едва сдерживая подступившее к горлу всхлипывание, побежала вдоль берега подальше от него.
«Домой.»
Он не остановил. Так и остался сидеть на прибрежных камнях.