Айда вздрогнула и, хотя весь вечер только и делала, что выслушивала поздравления, не сразу сообразила, что Каро имеет в виду свадьбу сына (Гал был единственным, кто не стал заморачиваться на эту тему, несмотря на то, что сам выдавал замуж дочь.).
– Благодарю, Вас тоже можно поздравить, – Айда сделала многозначительную паузу, чем – о, чудо – смогла смутить жрицу.
Растерянный взгляд метнулся к Князю и, не найдя подтверждения или поддержки, – чего она там хотела от мужчины – вновь застыл на княгине. Айде очень хотелось произнести заранее заготовленную речь о рождении ребенка, но вдруг ей показалось, что это будет слишком.
– Вы ведь уезжаете. Или мне не правильно передали?
– О, да, – облегченно выдохнула жрица, расцветая в улыбке. И Айда невольно залюбовалась. Женщина была и так красива, но беременность делала её еще обворожительней. Не то что Айду, та выглядела в этом состоянии неповоротливой клушей, а чувствовала себя еще хуже.
– У меня небольшой подарок, – произнесла она, словно во сне. Чувствовала, как вновь напряглась жрица, но теперь к ее настороженности прибавился и сверлящий прожигающий насквозь взгляд мужа. Тот точно знал, что просто так Айда дарить подарки не будет. Разум кричал женщине остановиться, но отступать было поздно.
Княгиня решительно протянула небольшую коробочку высокопоставленной особе напротив. Та учтиво поблагодарила и приоткрыла крышку. На атласной черной подушечке лежала полоска с рубином, а с одного конца в ленту была протянута и аккуратно пришита пустышка… Она, конечно, ожидала, что жрица будет не в восторге, но на такую реакцию совершенно не рассчитывала.. Женщина – не забыв захлопнуть коробку – в одно мгновение стала белее снега, пошатнулась и, если бы князь не подхватил за локоть, наверняка хлопнулась бы в обморок. Князь что-то коротко шепнул на другом языке, и жрица, опомнившись, выровнялась, учтиво склонила голову и произнесла вежливые слова благодарности.
Айда и муж скрестились взглядами в немой битве. Ей было страшно от гнева пылающего в его глазах, но она не отвернулась. Гордо и твердо смотрела в черные, как ночь глаза. Мужчина хмыкнул, и прерывая зрительный контакт, развернулся к жрице. Вновь что-то сказал той, а Айда вновь не понимала. И наплевать. Она воспользовалась моментом, без излишней спешки отошла от сладкой парочки, а чуть позже улизнула из зала к себе.
«К себе ли… »
Горькое послевкусие от многозначительных взглядов и таинственных реплик на чужом языке не давало покоя. Мужчина, которого Айда считала своим, отдалялся все больше… И пропасть, разверзшуюся между ними, ей уже не преодолеть. Быть может и не стоило становиться его женой? Но тогда ей казалось, он был искренен в своих чувствах. Что же изменилось? Почему они теперь словно чужие? Словно и не было ничего? Ни договора, ни совместного дома, ни его желания обладать ею «всей, полностью и до умопомрачения». А ведь с тех пор, как они оказались в этом замке, ничего подобного между ними больше не было. Даже во время брачной ночи – потрясающей и страстной – мужчина не исполнил ее просьбу. И было лишь одно единственное объяснение его сдержанности, которое вертелось в голове Айды: у князя и без неё было кого «прочувствовать до умопомрачения»… Перед глазами вновь всплыла сцена: муж прижимающий руку жрицы к своей груди. Айда закусила губу и сделала глубокий вдох, прогоняя подступившие было слезы… Что ж, жаль, что все проходит. Она слишком долго сидела в своей ракушке, а другие не теряли времени зря. Если бы не беременность женщины, она бы еще поборолась за свое счастье, а так… «Ни вопросов, ни обязательств» – когда-то требовал он, но она так больше не может.
«Ну и пусть. Пусть считают ее подарок взбалмошной выходкой никому не нужной женщины… Надо как можно скорее исчезнуть отсюда. Хватит с нее этих выжигающих сердце взглядов и дворовых тайн.»
Айда приказала сообщить, когда будет готов корабль, и вышла на балкон. Она смотрела на красивые каменные колоссы вдали и не видела их. Больше она здесь задерживаться не намерена. К сыну заедет потом, Оливия тоже у нее бывает часто. А больше никто ее и не держит. Кроме него, но об этом она подумает позже. «Как там он говорил вначале. Его первая жена продержалась сутки и больше не желала сюда возвращаться. Что ж у тебя можно сказать рекорд.» А как же хорошо было с ним там, в из старом доме. От воспоминаний внутри все скрутилось, по телу пробежала приятная дрожь. Как бы хотелось вновь почувствовать его ласку. Услышать: моя. Но то, сказанное предыдущим вечером другой женщине, окатило холодом и напрочь отогнало мечты.
«Его без остатка.»