–Он решил на платформе до Крыши подняться. – Без всякого перехода произнесла Вера. – Он говорил, что эта шахта работает и что нужно только найти Ключ, чтобы подъемники включить.
Я обессиленный присел рядом. Пошарил в рюкзаке. Достал фляжку. Нацедил целый колпачок, протянул девушке.
–Пей! – Вера благодарно кивнула. Выпила воду и протянула мне колпачок обратно. Я навинтил его на флягу. Сам бы напился, но воды впритык.
– Когда я еще здесь воду найду. Не бетон же есть как черви?
– Нашли? – Глухо спросил я Веру.
– В то, что Тим погиб я до сих пор не верил. Ландгрувер же говорил, что он его не чувствует. Но я ему не верил. Все верили. А я не верил. И Бегуны верили, и Землерои и Заходер сказал, что если Храмовник сказал, что Тим умер так, так оно и есть. Все верят Храмовникам, только Изгои всегда сами по себе.
– Почему так?
– Нашли… – Грустно кивнула Вера всклокоченной головой.
Ее черные жесткие волосы в известковой пыли казались в бледном свете фонарика совсем седыми. А сама она казалась старой. Хотя нет. Она казалась ребенком, который вдруг стал старым. Правильное красивое умное лицо и седые волосы как у Заходера. Я передернул плечами.
– Он сказал, что если он поднимется так и я смогу подняться. А Ключ вон там. Он и сейчас включен. Только канаты очень старые. Проржавели все…
Вера замолчала. Покачивалась, как и прежде из стороны в сторону.
– Баю-баю-баюшки… – Начала она снова напевать старую колыбельную песенку.
–Так что с канатами? – Решил я ее прервать.
– Жалко Тима. Очень жалко. Очень. Он как друг. Он как брат. Я с ним вместе вырос. А Веру вот видел несколько раз. Не знал, что она с Тимом.
–Он уровней на десять поднялся, а потом стал платформу крепить. А Ключ на платформе не сработал. Надо было сразу проверить. Он не хотел без меня на Крышу подниматься. Он крикнул, что знает как ее остановить и вот эту железку в распор вставил. – Вера ткнула пальчиком с обломанным ногтем в искореженный стальной двутавр, валявшийся рядом.
– И платформа не выдержала? Да? – Вера кивнула. Прятала лицо в коленках и снова запела свою колыбельную.
–Эх, Тим-Тимофей. Старый друг. Умный и добрый. Что же это ты так?
Я придвинулся к лежащему Тиму ближе, трудно подняв его голову, положил себе на колени.
– Ты же сам мне всегда говорил: найдешь платформу, вначале закрепись, а только потом включай. Даже, если платформа не выдержит или канаты оборвутся, страховка тебя всегда спасет.
– Он страховался? – Протолкнул я через сухое горло бесполезный вопрос.
– Не знаю… – Отозвалась Вера, так и не подняв лица из-за коленок.
– Не знаю, Веревку с собой брал. Все смеялся еще. Все шутил. Говорил, что у Изгоев Крылья должны вырасти, если они падать начнут. Может быть, думал, что если упадет, так они вырастут. – Вера выбралась из-за своих коленок. Положила на них подбородок. Губы ее скривились. Она снова была готова заплакать.
– Сказки – это все… – Дрогнувшим голосом оборвал я Веру.
– Враки.… Зачем Крылья, если летать не куда? Зачем нам летать? У нас же ноги есть. А если далеко так Бегуны довезут или письмо можно написать. Только грибов раздобыть и все. За грибы они, куда хочешь, тебя довезут.
– Да-а-а, Самсончик… – Вдруг возмутилась Вера.
– А на Крышу они тебя за грибы повезут?
– А вот и повезут! – Возмутился я, хотя знал наверняка, что никакой из Бегунов, ни за какие грибы и протеины не захочет нести какого-то Изгоя на Крышу.
Тем более на Крышу.
– А ты пробовал? – Прищурила Вера свои большие глаза, которые теперь уже не казались испуганными.
– Н-н-ет… – Протянул я, остывая.
– Не пробовал… Ты, прости, меня, Вера. – Вдруг вырвалось откуда-то из глубины.
– Прости. Тим умер, а мы про Бегунов с тобой спорим. Никто Изгоя на себе не повезет. Никто. А уж Бегуны и подавно. Я им два рулона протеинов предлагал за то, чтобы они Тима поискали.
– И что? – Округлила глаза Вера.
– Не захотели… – Потупился я.
– Вот… – Стала Вера кривить губы снова.
–Никому мы не нужны, Самсончик. Никому. Совсем.…
–Совсем… – Эхом отозвался я.
– Вера…
– Чего тебе? – Отозвалась девушка, хлюпая носом.
– Давай Тима похороним? Он был нам добрым другом.… А тебе… – Я покраснел. Какие отношения связывали Веру, и Тима я не знал.
– Дурак! – Выпалила Вера и снова спряталась за коленки.
– Почему дурак? – Не понял я.
– Да потому, что! – Снова захлюпала носом Вера.
– Да чего я то? – Сломал я брови. Мне тоже хотелось плакать. Сильно хотелось.
– Давай Тимошу похороним. – Все-таки согласилась Вера.
– Не к Химикам же его нести.
– Да уж. – Отозвался я оторопев. – Перепады настроения Веры говорили о многом. О многом они говорили. Да и что с того? У кого друг не умирал, тот не поймет что это такое.