Пока я терзалась сомнениями, внизу послышался какой-то шум.
Хлопнула дверь, зазвучали незнакомые голоса на лестнице… затем я услышала, как громко вскрикнула мать.
Я выскочила из своей комнаты и увидела, как двое стражников поднимают по лестнице носилки. Следом шел еще один, четвертый, незнакомец, одетый в гражданское платье, что-то говорил плачущей маме. На носилках, укрытый плащом, лежал отчим; лицо его было неестественно бледным, в углу рта засохла струйка крови. Глаза были закрыты.
— Он мертв?! — кинулась я к пришельцам.
— Жив, но без сознания. Он серьезно ранен, — ответил одетый в гражданское. Как выяснилось позже, это был врач, волею судьбы оказавшийся неподалеку от места трагедии.
Все произошло, когда отчим, выполнив свои обязанности, возвращался домой. Бандиты в масках напали на него в узком переулке, где, несмотря на дневной час, не оказалось народу. Нападающих было пятеро или шестеро. Несмотря на внезапность нападения, отчим сумел зарубить двоих и, судя по оставшимся на снегу следам крови, ранил еще одного; но, уже когда в конце переулка показалась пара прохожих, тут же бросившихся за стражниками, одному из преступников удалось нанести роковой удар. Когда подоспел патруль, отчим был еще в сознании, но он не узнал нападавших; он лишь распорядился нести его домой и послать за доктором Ваайне, а затем лишился чувств. Его перевязали в доме жившего на соседней улице врача, а затем принесли сюда.
Отчима осторожно уложили в его спальне. Прибыл доктор Ваайне, о чем-то озабоченно пошушукался с коллегой; затем тот, получив плату за свои услуги, откланялся. Ваайне велел маме вскипятить воды и выгнал всех из комнаты. Двое стражников остались на всякий случай караулить внизу.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем доктор снова вышел к нам, неодобрительно покачивая головой.
Пока он жив, но шансов очень мало. Клинок прошел насквозь, повредив позвоночник. Даже если Кйотн выкарабкается, он уже не сможет ходить.
Мама, заставившая было себя успокоиться, вновь расплакалась. Я чувствовала, что у меня тоже предательски влажнеют глаза, и зло стискивала зубы, пытаясь подавить это проявление слабости. Мне было в этот миг труднее, чем маме. Мне хотелось плакать не только от жалости к отчиму, — хотя в тот момент, увидев его умирающим, я поняла, что все-таки любила его. Но не менее острой была и моя жалость к маме, которой вслед за мужем предстояло теперь потерять и дочь.
Ибо ничто на свете не могло отвратить меня от желания вернуться в мир крылатых.
В тот миг я твердила себе, что уезжаю не навсегда, что, возможно, я еще прилечу в Йартнар со своими новыми друзьями со звезд и что, может быть, они согласятся взять маму с собой на летающую башню и мы заживем счастливо там, на небе… Конечно, это были очень детские, очень наивные мечты, но они помогли мне удержаться.
Я не заплакала.
Явился дознаватель из Тайной Канцелярии. Он спрашивал нас, нет ли у нас подозрений о личностях злоумышленников. Мы ответили, что не знаем ничего конкретного и можем лишь предположить, что это месть сообщников кого-то из казненных. Дознаватель подтвердил, что следствие тоже склоняется к этой версии, тем более что в это утро отчим как раз казнил главаря банды, охота за которым шла уже не первый год. Затем он поинтересовался у доктора перспективами и, услышав, что отчим в любом случае уже не сможет выполнять свои обязанности, сообщил нам, что семье выплатят компенсацию, но в то же время дом будет передан новому королевскому палачу, а потому нам следует позаботиться о поисках нового жилья.
Услышав об этом, я вдруг поняла, что кое-какие подозрения у меня имеются. В самом деле, кто как не Ллуйор был заинтересован в смерти отчима, дабы унаследовать дом и доходную должность? И он имел зуб на отчима и даже угрожал, когда тот отказал ему от дома. Да и кабацкие дружки Ллуйора наверняка были немногим лучше бандитов из ныне обезглавленной шайки. Все это я немедленно высказала дознавателю, не обращая внимания на удивленный и осуждающий взгляд матери, которой подобная мысль явно казалась слишком чудовищной. Чиновнику, однако, моя гипотеза показалась вполне правдоподобной, и он заявил, что Ллуйор не вступит в должность, пока не будет проведено полное расследование.