– Благодарю. Возьми, не побрезгуй?
Дмитрий кивнул, поклонился в благодарность. Это не подачка, нет. Такими вещами жалуют с царского плеча, и в семье такое хранится, и из поколения в поколение передается, чтобы помнили. Чтобы знали.
– Что там за девушка?
– Марфа Заборовская.
Софья быстро пролистала картотеку в своем разуме – словно десятки файлов перемотались в один момент…
– Апраксина? Красота столицы русской?
– Да, государыня.
– Ах, вот оно что…
Софья прикусила губу.
Видела, видела она эту Марфу. Даже специально интересовалась. И вот беда – попалась эта зараза на глаза Алексею.
Угораздило ее…
Так получается, что сильных мужчин часто тянет к слабым женщинам, чтобы казаться рядом с ними еще сильнее. Или чтобы оберегать, защищать, реализовать свои инстинкты хищника… Вариантов много, но в том-то и дело, что эта игра хороша до определенного предела.
Тигр может охотиться на антилопу, только вот потом ее надо сожрать, а не создать с ней семью. А если создать, то кто получится в итоге? Какими будут их дети?
Рогатыми тиграми?
Антилопами с полосками?
В любом случае – несуразная химера. Просто потому, что сильным мужчинам нужны сильные женщины, только от такой можно ждать сильных и умных детей. А не нежные лилии, которых придется оберегать всю жизнь. Дети-то тоже получатся лилиями… даже если и тигровыми, зубов у таких цветов не будет. А Марфу Софья помнила.
Милая, нежная, очаровательная… липучка. Феде бы такую, не Алешке!
Будь она другой, Софья дала бы брату развлечься. Покувыркались бы месяца два, потом вышла бы Марфуша замуж, да и долой из столицы и из сердца. А такие прикипают, врастают, привязываются и привязывают. Если с ней так поступить, последствия могут быть самыми непредсказуемыми, вплоть до самоубийства.
Софья еще по той жизни помнила, как влип один ее товарищ. Всякое бывает, переспали, что ж теперь, жениться? Так эта дура работала в его компании. На заседании совета акционеров она просто подала себе кофе с мышьяком, выпила и заявила, мол, сейчас сдохнет на глазах у любимого, на его руках, чтобы помнить его глаза, чтобы он помнил… ну и прочие подобные глупости. Жаль, не знала, что мышьяк мгновенно не действует.
Откачали и устроили по блату в психушку. Но опозорился товарищ на всю Россию!
А здесь куда? В монастырь?
И то, там-то девяностые, никому никакого дела не было до истеричной дуры, но сплетничали несколько лет, напропалую, мужик, наверное, на узел завязал, чтобы второй раз так не попасться, а тут нравы другие! Не то время, чтобы ходить и блудить!
Уля будет переживать по-страшному, шила в мешке не утаишь. Семья трещину даст, команда распадаться начнет, репутация царя будет подорвана. И что останется?
Проблемы, сплошные проблемы…
Надо переговорить с Алексеем, посмотрим, что он скажет. Софья раздумывала, как начать этот разговор, но не пришлось – брат пришел к ней первым.
– Соня, надо посоветоваться.
В изложении Алексея история была почти такой же. Но… брат не знал, что ему делать. Хотелось, очень хотелось, но пока еще царь перебарывал в нем человека. И Софья оценила.
Коснулась рукава братика, приобняла за плечи.
– Алеша, нельзя тебе с ней. Не здесь, не сейчас, ты же понимаешь? Уля тебе никогда не простит. Не сможет… Ты столько строил свою семью, чтобы потом все потерять ради сомнительной девицы?
Алексей весь аж вскинулся – и это был плохой признак, очень плохой.
– Соня, ты не понимаешь. Она такая, она… настоящая.
Соня крепко обняла брата за плечи, удерживая здесь и сейчас, чтобы не наделал глупостей.
– Понимаю, Алешенька. Может быть, именно я и понимаю. Но – нельзя. Ты царь, своей волей ты можешь послать меня к чертям, забыть мои слова и поступить, как хочешь. Можешь заткнуть меня, упрятать Улю в монастырь, можешь привести в терем эту плаксу, приказать детям принять ее, как мать… можешь?
И Алексей опустил плечи.
– Сонь… это так гадко звучит.
– Именно. А делать это – еще гаже получится. Уля тебе доверяет. А эта?
– Она такая нежная, хрупкая…
– Алешенька, ты просто влюблен. Но и дон Хуан любил нашу Любушку. И – отказался. Ради своей страны он сделал тяжкий выбор, и принял свой крест. И они счастливы с Машей, насколько могут и умеют. Думаешь, с Любавой ему было бы лучше?
Алексей покачал головой.
– Соня, я не могу выбрать. Но и видеть ее не хочу. И… хочу. Что делать?
Соня взъерошила братцу волосы.