- Много ты в этом понимаешь, - кривлюсь я, не желая обсуждать с Фредом подобные темы. Это мое личное дело, кого подпускать к себе, а кого – нет.
Робкий стук в дверь не дает Фреду, открывшему рот, начать читать мне морали. Я тут же спихиваю парня со своего кресла, хватаю какие-то бумаги со стола и делаю вид, будто очень увлечен их содержимым.
- В чем дело? Я занят, - недовольно бурчу я, краем глаза замечая, что на пороге остановилась Патриция. Меньше всего мне хочется с ней разговаривать, так что я испытываю облегчение, когда женщина начинает говорить о сотрудниках фирмы, а не о нас с ней. Правда, меня приводят в шок ее слова о том, что мне нужно взять свечу, которую она мне принесла, а потом «освятить свой кабинет».
- Что сделать? – изумляюсь я, отбрасывая в сторону бумаги, которые оказываются каким-то буклетом. Прочитать большие красные буквы мне мешает хор голосов, раздающийся из-за неплотно прикрытой двери. Нахмурившись, я обхожу Патрицию и выхожу в холл, где все мои работники зачем-то встали в круг и взялись за руки. – Да вы тут все что, охренели? – невольно вырывается у меня, когда люди начинают говорить что-то на латыни, следуя указаниям пожилого мужчины в черном балахоне.
- Мы думаем, что в нашем здании завелся злой дух, - шепчет сзади меня Патриция. Она вытаскивает из кармана сложенный вчетверо листок и протягивает его мне, говоря, что это – подтверждение ее слов. Развернув листок, я вижу весьма пикантную картинку, а затем слышу и громкий смех Фреда из кабинета. Кажется, парень сейчас лопнет от веселья.
- А ну все пошли работать! Живо! Не то уволю к чертовой матери! – начинаю вопить я, разгоняя всех этих суеверных идиотов по своим местам. И вновь получаю недовольный взгляд от Патриции, которая ухитрилась повесить над своим рабочим местом деревянный крест. Еще бы чесноком обмазалась, блин.
С трудом сдержав желание прозвать всех, включая Патрицию, безмозглыми кретинами, я возвращаюсь обратно в свой кабинет, где Фред все еще не может совладать с приступом хохота. Скрипнув зубами, я обхожу парня, добираюсь до стола и замечаю, наконец, надпись на буклете, который не так давно читал. Ну, или делал вид, что читал. Большими буквами, яркими, чтоб прям с другой планеты было видно, через всю обложку идет надпись: «Не всем дано быть жеребцами в постели, но отныне это не проблема! Любые имплантаты на ваш вкус!». И тут я понимаю, что моя жизнь очень быстро катится куда-то в пропасть, вместе с моей репутацией, моим бизнесом и вообще моей жизнью. А все из-за кого?
- Да я не себе, меня попросили! – жалобно хрипит Фред, когда мои руки сжимаются на его горле. Его лицо медленно начинает переливаться самыми разными оттенками синего, и, удивительно, но меня это успокаивает. Когда ангел начинает нервно дрыгать ногами, я все-таки его отпускаю, а парень тут же скатывается со стула на пол и долго приходит в себя, хватая ртом воздух. Интересно, а если бы я его все-таки придушил, он бы умер?
- Ты только второй день следуешь за мной по пятам, а уже столько всего натворил! – начинаю возмущаться я, как только Фред более-менее приходит в себя. – Ты только посмотри, весь мой офис дьявола изгоняет, а секретарша наверняка думает, что у меня комплексы!
- Как будто она не знает, что там у тебя в штанах, - бурчит Фред. – Говорю же, я не специально. Это просто… череда случайностей.
- Еще одна такая случайность – и я найду способ отправить тебя обратно на небеса. Или в психушку, - отзываюсь я, разрывая злочастный буклет на мелкие кусочки и швыряя их в окно. Фред покорно кивает, даже с гордым видом бормочет: «Слово скаута!», приложив одну руку к груди. Но в его глазах все еще плещутся какие-то хитрые искорки, крича о том, что все самое «интересное» еще только впереди. Я даже начинаю жалеть, что тот криворукий киллер промахнулся и не пристрелил меня.
***
Остаток рабочего дня проходит на удивление спокойно. Сотрудники больше не пытались изгонять «злого духа», правда, кое-где все-таки развесили кресты, а на ксероксе и вовсе нарисовали странную пентаграмму. Аддерли, который пропустил все веселье, встречая нашего нового клиента и таская его по барам и ресторанам, отчаянно зевая, приносит мне подписанный договор и отпрашивается домой пораньше. Отпустив его, я перепроверяю все бумаги, созваниваюсь с агентами нового партнера, а потом до самого вечера копаюсь в своем компьютере, подсчитывая доходы и убытки. Лишь когда за окном темнеет, а в офисе помимо меня остается только пара человек, я понимаю, что пора закругляться и идти домой. Странно, что нигде не видно Фреда. И даже не слышно.
Моя рука только-только касается пиджака, висящего на спинке стула, как дверь кабинета тихонько приоткрывается, и в помещение заходит Патриция. Поймав на себе ее хищный взгляд, я понимаю, что женщина уже перестала дуться на меня, и теперь явно настроена попытаться вновь изменить мое решение по поводу наших «отношений». Об этом просто кричит ее внешний вид – чересчур яркий макияж, неожиданно короткая юбка и топ без лямок, который вот-вот свалится с груди женщины. Не спорю, в любой другой день я бы, не задумываясь, остался в офисе, но только не сегодня. Не тогда, когда в кабинете неожиданно появляется Фред, держа в руках большую коробку попкорна.
- Ничего не говори, - томным шепотом просит Патриция, быстро преодолев разделяющее нас расстояние. Она впивается в мои губы страстным поцелуем, заодно толкая меня к стулу, на который я чуть ли не падаю. Женщина резво оказываться сверху, быстрыми движениями тонких пальчиков срывая с меня галстук, а затем принимаясь за пуговицы. Когда она уже наполовину проделала свою работу, я словно бы вспоминаю, что мы тут не один, и ловлю руки женщины, не давая ей раздеть меня до конца.
- Не сегодня, - выдавливаю я из себя, краем глаза замечая, с каким интересом косится на нас Фред. Даже рот приоткрыл, явно залюбовавшись фигуркой Патриции. Этой дамочке, на самом деле, есть, что показать.
- Но тебя так давно не было, - хмурится Патриция, но слезать с меня даже не планирует. – Неужели ты совсем не скучал по мне?
- Че ты ломаешься? – вмешивается Фред. – Дай ей хотя бы топ снять, ну пожалуйста!
- Заткнись, - шиплю я парню прежде, чем понимаю, что вообще делаю. А затем ощущаю смачную пощечину от Патриции, которая восприняла мои слова на свой счет. Не дав мне даже слова сказать, женщина быстро слезает с моих колен и чуть ли не выбегает из кабинета, громко при этом хлопнув дверью.
- Значит, сегодня я ночую… здесь? – неуверенным голосом спрашивает Фред. У меня уже просто нет сил, чтобы злиться и начать орать на парня, так что я лишь отмахиваюсь, чувствуя, как весь прошедший день обрушивается тяжелым грузом усталости на мои плечи. Все-таки, надо было повременить с возвращением на работу – стоит мне только вернуться домой, как рана дает о себе знать. Рука болит так, словно мне снова ее прострелили, и лишь какой-то компресс, сделанный Фредом, помогает унять боль.
- Где ты научился всем этим штучкам? – спрашиваю я, когда парень убирает все бинты и какие-то травы в большую коробочку, на которой криво нарисован крестик. Надо же, парень не поленился завести аптечку в моем доме, и даже забил ее всякими лекарствами. Я же как-то ухитрялся жить без нее, лишь изредка забегая в аптеку за какими-нибудь таблетками от головной боли.
- Это у меня врожденный дар, - с гордостью отвечает парень, заваривая чай. – На самом деле, понятия не имею. Я просто смотрел «Анатомию страсти», и даже научился ампутировать конечности в полевых условиях. Хочешь, отрежу тебе руку перочинным ножом?
- Нет уж, спасибо, - отмахиваюсь я, невольно ежась, глядя на то, с каким серьезным лицом Фред говорит обо всем этом. Парень же, словно не замечая моей реакции, разливает по кружкам горячий чай, а потом ставит их на стол вместе с вазочкой печенья, купленного им же. Беглым взглядом осмотрев кухню, я замечаю, что везде царит идеальный порядок – чашки выстроены в ровный ряд на одной из полочек, в раковине нет грязной посуды, а полотенце аккуратно висит на крючке возле двери. Когда только этот парень все успевает? И меня достать, и квартиру в порядок привести. Кстати, рабочие стрясли с меня довольно кругленькую сумму за новые полы.