– Очень на это надеюсь, – сказал Лиминго. – Тот, кому пришла в голову мысль бросить людей на эти сплошные стены, всего лишь обрекает Дирейн и Сэйджин обезлюдеть на пару следующих поколений. Но всем, даже нашим лордам, командующим армиями, известно, что рочийцы главное внимание уделили своим воротам, лак что нам не удастся просто подойти к ним и вежливо постучаться. Я. решил, что, возможно, смогу что-нибудь придумать. И, похоже, был прав, если допустить, что рочийские маги не могут предусмотреть все до последней мелочи.
Этими подробностями он пока и ограничился.
– Итак, вы упоминали о двух услугах. Одну мы уже обсудили. А вторая?
– Мне нужна кое-какая помощь, чтобы отыскать базу вражеских драконов, – сказал Хэл. – Однажды я вывел эскадрилью врага из строя, напав на их базу. Теперь на нашу голову свалились черные драконы, от которых нам житья нет. Может быть, хороший колдун сможет в этом помочь?
– Я мог бы попытаться, – кивнул Лиминго. – Особенно если у вас найдутся куски чешуи, знамена – любая вещь, принадлежавшая рочийцам или их драконам.
– Думаю, парочка сувениров отыщется, – сказал Хэл.
Он приказал Гарт поспрашивать по эскадрилье, и та вернулась с трофейным вымпелом и стрелой, которая ранила одного рочийца.
– Превосходно, – заключил Лиминго. – Мы с моим ассистентом сегодня же ночью этим займемся.
В ту ночь на дальнем конце поля мелькали какие-то странные цветные огни и слышалось пение.
Солдаты ежились и старались без нужды не выходить из своих жилищ.
Утром Лиминго недовольно сообщил, что те предметы, которые ему дали, находились под действием какого-то могущественного заклятия.
– Возможно, – предположил он, – командир черных драконов знает о той эскадрилье, которую вы уничтожили, и принял тщательные меры предосторожности?
– Возможно, – вздохнул Хэл. – Ясин не дурак.
– Мне очень жаль, лорд Кэйлис, – сказал Лиминго. – Возможно, с другим заклинанием нам повезет больше. А пока будьте готовы к тому, что в не столь отдаленном будущем вам придется выполнить кое-какие особые поручения.
Три дня спустя Хэл, вернувшийся с излучины реки, обнаружил у себя гостей. Приехал Том Лоуэсс. С ним была леди Хири Карстерз.
37
Хэл подчинился первому побуждению и крепко поцеловал леди Хири. Через некоторое время она, отстранившись, прошептала:
– До чего же я рада, что ты не из тех, кто соблюдает приличия!
Только тогда Хэл, у которого в ушах шумело, а все мысли были только о том, как бы утащить ее в ближайшую палатку и не выпускать, смутно различил одобрительные крики своих солдат.
Он слегка покраснел и выпустил ее.
– Знаешь, – сказала она все тем же восхитительным шепотом, – оказывается, то, что говорят о всадниках, – правда. От всех вас действительно пахнет драконами.
– Э-э... – замялся Хэл. – Наверное. Думаю, это все потому…
Хири прервала его.
– Я вовсе не против. Очень возбуждающий запах.
Том Лоуэсс в нескольких футах от них осторожно кашлянул.
– Я тоже рад вас видеть, лорд Кэйлис.
Хэл пришел в себя и кое-как отсалютовал Лоуэссу.
– И я вас тоже, сэр. Что привело вас сюда?
– Я и моя помощница, – сказал Лоуэсс, указывая на Хири, – ищем новые темы для сказаний. Такие, которые вселяли бы в слушателей мужество и рассказывали о победе и надежде.
Он скорчил гримаску.
– А пока что в окрестностях Оде единственная достойная внимания вещь – это всадники. Хотя... – он замолк.
Хэл вопросительно взглянул на сказителя, но получил в ответ лишь ничего не выражающую улыбку.
– Ну, – проговорила Хири, – теперь ты точно не станешь делать заявлений о своем целомудрии.
– Прости, – сказал Хэл. – Я не хотел впадать в буйство... по крайней мере, не так быстро.
– Тогда заткнись, – сказала она, обвивая его ногами, – и не останавливайся.
И застонала, прикусив мочку его уха.
– Как бы ты отреагировал, если бы я сказала, что помаленьку начинаю в тебя влюбляться?
Хэл закрыл ее губы своими и ничего не ответил.
Хэл с тревогой ждал от своих всадников каких-нибудь шуточек относительно леди Хири, ну хотя бы приподнятых с намеком бровей. Но если такое и было, то делалось это не у него на глазах, – похоже, большинство солдат эскадрильи считало, что «старик», как они называли Хэла (на самом деле ему не исполнилось еще и двадцати пяти), тоже имеет право на маленькие радости в жизни.
В дневное время Хири и Лоуэсс опрашивали членов эскадрильи, всех до единого, не исключая, кажется, и драконов.
– Замечательные истории, мой мальчик, – подытожил Лоуэсс. – Особенно про дуэль, которую вы с сэром Нанпином Трегони ведете за обладание титулом главного покорителя драконов. И не просто замечательные, а замечательные вдвойне, потому что вы оба родились в одной деревне, а теперь стали друзьями и соперниками. Знаете, по всему Дирейну только об этом и говорят.
Хэл подумал, не рассказать ли Лоуэссу о том, как все обстоит на самом деле, потом счел, что их с Трегони отношения никого, кроме них двоих, не касаются, по крайней мере, до тех пор пока не переходят в войну.
Он задал Лоуэссу только один вопрос: как случилось, что сплетня об их соперничестве распространилась так широко?
– Ты ведь не считаешь себя единственным молодым героем, за которым толпами бегают сказители, а? – отбрил его Лоуэсс. – Просто тебе повезло вытащить счастливый билет.
Хэл вместе со своей летной группой, уже успевшей сократиться до десяти всадников и девяти драконов, вылетали на задания, сопровождая конвои вверх и вниз по реке Комталь. Иногда им попадались черные драконы, и они вступали с ними в бой, если оказывались в большинстве, но в основном Хэл приказывал отступать. Солдаты кляли его непререкаемые приказы и слышали такую же брань от моряков внизу, которые никак не могли понять, почему прикрывающие их с воздуха крылатые бойцы отступают.
Через день или два Хэл понял, что Лоуэсс просто убивает время в ожидании чего-то.
Поскольку он не слишком путался под ногами, а его присутствие позволяло Хэлу видеть Хири, Кэйлиса это только радовало.
Он не хотел, чтобы Хири уехала до того, как он кончит ломать голову над вопросом, что же ему делать с его любовью.
Повсюду только и говорили: Дирейн и Сэйджин готовятся к большому наступлению, которое раз и навсегда положит конец войне.
Хэл клял армию, в которой, похоже, никто не умел держать язык за зубами и не совать нос в чужие дела, но это ничего не меняло.
Поднялась тревога, взревели трубы, и деревушку охватила паника. Хэл выбрался из своего закутка в одном полотенце на бедрах как раз в тот момент, когда огромный черный дракон набирал высоту.
– Что такое? – сонно спросила Хири, выходя наружу. Только что рассвело, а они долго не могли заснуть, бесконечно наслаждаясь в объятиях друг друга.
Хэл покачал головой и увидел женщину из прислуги, спешащую к нему с футляром в руке.
– Сэр! – прокричала женщина. – Это вам!
Хэл заморгал, взял футляр. К нему был привязан вымпел, который Хэл тут же узнал. Это был вымпел ки Ясина!
И его имя было каллиграфическим почерком выведено на футляре.
Хэл вскрыл его, даже не подумав про злые чары, которые могут быть наложены на предмет, и вытащил записку.
Она гласила:
«Лорд Кэйлис!
Похоже, между нами стоит одно дело, дело чести, которое вы можете уладить как и когда вам будет угодно.
Я слышал, что на вашем счету больше убитых драконов, чем у кого-либо иного в Дирейне и Сэйджине, и что на этом основании вы имели неосторожность назваться покорителем драконов.
Я встречусь с вами – наедине, без свидетелей, в любом месте, которое вы назовете, и в любое время по вашему выбору, – мы сможем обсудить этот вопрос более обстоятельно.